Рыжая с камерой: дневники военкора - [4]

Русских людей просто сожгли заживо! Убили за другое мнение, за правду. А тех, кто спасался, прыгая из окон, добивали битами на земле. Я впала в ступор, сидя у монитора. Это казалось каким-то кошмаром. В этот момент Украина для меня умерла окончательно. Это было последней каплей, точкой невозврата. Естественно, на кастинг шоу я уже не пошла. Эта страна стала мне просто чужой, она окончательно превратилась в монстра, в чудовище, враждебное, страшное и агрессивное.

После одесских событий подготовка к референдуму закипела еще активнее, все отчетливо понимали, чем может закончиться Русская весна, если мы оступимся или остановимся на полпути. Именно после трагедии в Доме профсоюзов в Донбасс массово начали ехать добровольцы, как из городов Украины, так и из других стран. Донбасс стал точкой сборки Русского мира. Впервые в новейшей истории стало возможно появление нового государства — по-настоящему народного, с понятиями совести и справедливости, без олигархов. Это был уникальный исторический прецедент...

И вот настал волнительный, исторический момент — 11 мая. Было немного страшно, опасались провокаций и срыва референдума. Я была членом ЦИК в школе, в которой проучилась первые три года, неравнодушные ребята вызвались охранять избирательный участок. Из оружия — пневматический пистолет и палки. Нам выдали списки людей и бюллетени с одним-единственным вопросом на русском и украинском языках: «Поддерживаете ли вы акт о государственной самостоятельности Донецкой Народной Республики?». С первых минут открытия избирательного участка наблюдался аншлаг. Люди шли семьями, с детьми и домашними питомцами, с воздушными шарами и цветами, шли — как на праздник. Некоторые люди принесли членам ЦИК еду и воду. Я едва успевала отмечать людей и выдавать бюллетени, но душевной подъем был такой силы, что я не чувствовала усталости.

Ажиотаж наблюдался на всех избирательных участках — люди стояли в огромных очередях, чтобы проголосовать за независимость Донбасса. Журналисты со всего мира съехались в Донецкую и Луганскую области. При этом не было ни одного западного наблюдателя. Двойные стандарты США и Европы всегда работали по принципу «где выгодно» — референдум в Косово они встречали бурными и продолжительными аплодисментами — «народ выразил свое право на самоопределение», а вот голос народа Донбасса, срывавшийся на крик, «западные партнеры» слышать не хотели и не хотят до сих пор. Несмотря на угрозы, попытки срыва референдума, провокации на участках, бои (в Славянске и Красноармейске вовсю шли боевые действия) референдум состоялся. Явка была рекордной, результат — однозначен. Донецкая Народная Республика выбрала свой путь и свое будущее без нацистской Украины.

Мы закрыли участок в 21.00, и нам предстояло самое сложное — передать урну для голосования с бюллетенями для подсчета. Люди патрулировали улицу вокруг школы и дворы, мы до последнего опасались провокаций, и лишь передав урну, я смогла выдохнуть спокойно. Мы все еще пребывали в радостном предвкушении — «теперь мы как Крым — теперь Россия нас заберет и защитит». А по факту — «Мы уважаем волеизъявление жителей Донецкой и Луганской областей»... Как же наивны мы были тогда...

Общаясь с жителями ДНР сейчас, несколько лет спустя, я часто задаю им и себе вопрос: «Зная, что будет непонятная война, горе и смерти, вы пришли бы на референдум снова?» и ответ всегда один — «Да». Несмотря ни на что Донбасс готов вновь и вновь отстаивать свою свободу, свое право на воссоединение с Россией. Розовые очки давно разбиты вдребезги, но надежда по-прежнему жива и согревает наши души в моменты отчаяния. 25 мая 2014 года, когда так называемая Украина выбирала на царство кровавого Порошенко, на площади Ленина прошел масштабный митинг. В тот день были сформированы колонны ополченцев «Востока», которые выдвинулись в донецкий аэропорт. Тысячи людей аплодировали героям, женщины обнимали бойцов и дарили им цветы. У меня до сих пор мурашки по коже, когда я вспоминаю этот момент. Тогда еще никто не мог представить, что на следующий день большая часть этих ребят погибнет под авиаударами украинских штурмовиков, и Донецк впервые захлестнет страшный смрад войны.

Власть случая

В конце мая я поняла, что мне мало быть активисткой, моя кипучая энергия и желание вершить историю привели меня записываться в женское ополчение. Я пришла в здание бывшей ОГА, и здесь начался квест. В одной из комнатушек, где должны были записывать добровольцев, никого не оказалось и меня отправили в другую комнатушку, в которой также никого не было. Хождение по этажам и ожидание меня порядком разозлили, и я уже собралась уходить домой, несолоно хлебавши, как мне встретился знакомый по референдуму.

— Привет, Кать! Слушай, такое дело. Тут ребята стримера ищут, короче, нужен человек, кто будет снимать по Донецку. У них там в Славянске есть человек, в Краматорске, а в Донецке с 1 июня снимать некому — Топор уходить хочет, — сразу выпалил знакомый.

Имея о стриме весьма обывательское представление, я все же заинтересовалась предложением о работе. Во-первых, мне хотелось быть полезной нашему новому государству, а, во-вторых, подобная работа казалась мне, поклоннице Лары Крофт, ярким и интересным приключением. Я была тогда очень наивна, а разыгрывающаяся военная драма все еще казалась нереальной. Как и многие из нас, я видела войну лишь в своем воображении, читая книги и слушая рассказы бабушки, и в кино. Тогда я еще слишком романтизировала войну...