Рыжая с камерой: дневники военкора - [27]

Так было и в крайние большие обмены. После долгих откровенных издевательств со стороны Незалежной, наконец, удалось организовать обмен пленными накануне 2018 года.

Действие должно было происходить на КПП Майорск, что под Горловкой, и с раннего утра к месту событий стали стекаться всевозможные журналисты. Все гадали, состоится ли обмен, ведь Украина не раз выкидывала коленца и отменяла все в последний момент. Так и в этот раз, в воздухе витали тревога и ожидание. Вот не находит себе места отец, известный ополченец Батя Харьковский, ждущий возвращения сына из украинских застенков. А вот бегают взволнованные омбудсмены ДНР и ЛНР Дарья Морозова и Ольга Кобцева — место обмена согласовано на «нуле», в нейтральной зоне между ДНР и Украиной.

Для журналистов выделили маленький автобус, в который я, увы, не влезла. Расстроившись, мы с несколькими менее проворными коллегами остались стоять на крайнем блокпосту ДНР, провожая журналистскую братию печальным взглядом. Я была готова идти до «нуля» пешком, всего-то пару километров, как сзади засигналил автобус.

— Вы не попали в автобус? Садитесь к нам, мы едем за своими, — сказала луганчанка Ольга Кобцева, и наша маленькая группка журналистов с радостью запрыгнула в транспорт.

— Эх, вот бы укропов поближе поснимать удалось, — мечтательно отметил один из донецких фотографов, Дима, которому тоже не посчастливилось попасть в бусик к коррам ДНР.

Серая дорога, с обеих сторон усыпанная табличками «Заминировано», вела нас все дальше. Вот мы уже проезжаем «ноль» и продолжаем движением. Напряжение в автобусе нарастает, когда флаги Украины и запрещенного в Российской Федерации «Правого сектора» становятся все ближе. Вот мы минуем украинский блокпост, нам навстречу едут украинские «Хаммеры» и БТРы, вдоль заминированной дороги патрули сотрудников украинской ГАИ. Мы ехали куда-то под Артемовск.

Некоторые луганские коллеги озадаченно ищут способы спрятать свои лица, двое сопровождающих нас пулеметчиков крепче сжимают свое оружие. Напряжение заметно нарастало, хотя за нашу безопасность поручились многочисленные сотрудники миссии ОБСЕ.

— Дима, мечты имеют свойство сбываться, ты поосторожнее с ними, — с улыбкой прошептала я коллеге, страстно мечтавшему о кадрах с украинскими вояками.

Вот так мы, сами того не желая, оказались на «той стороне», в тылу врага. Когда мы вышли из автобуса, украинские журналисты заметно оживились, стали прыгать, как макаки и что-то кричать. То ли наш приезд так возбудил горе-коллег, то ли это их нормальная реакция на все происходящее, но ощущение было странное — они смотрели на нас, как на какую-то диковинку. Точно говорят, твои противники — самые преданные фанаты, кто как не они следят за всеми твоими репортажами.

Повсюду стояли СБУшники с очень недобрыми взглядами в балаклавах и с автоматами наперевес. Их количество на квадратный метр зашкаливало. Кажется, будто будь их воля или если что-то пойдет не по плану, они разорвут нас на части как хищные, голодные звери.

Вместе с Кобцевой мы зашли в палатку, где выхода на свободу томительно ожидали узники совести, которых забирала себе Луганская Республика. И снова я увидела эти потухшие глаза людей с покалеченными судьбами. У одного из бывших пленных на руках была кошка. Как оказалось, одного из пленных в последний момент Украина подло решила не отдавать, и мужчина попросил забрать с собой на волю его питомца.

Дальше следовал долгий процесс согласования фамилий в списках, после которого несчастные люди, наконец, смогли сесть в специально подготовленный для них автобус.

Пока проходил процесс верификации, я с коллегами из луганского корпункта решила немного потроллить, взяв в руки пресс-карты News Front и начав фотографироваться на фоне злобных СБУшников.

Выезжая из вражьего стана, чувствовалось одновременно и облегчение, и грусть, ведь это же наша, русская территория Донбасса, а на ней правят бал упыри под сине-желтыми флагами.

Когда мы вернулись на территорию ДНР, донецкие коллеги готовы были кусать локти, ведь нам удалось запечатлеть то, что не удалось им — обмен на оккупированной Украиной территории.

Следующий обмен конца 2019 года проходил уже на нашей территории. Кстати, именно в этот обмен были освобождены многочисленные сторонники Новороссии, настоящие русские патриоты из Одессы, Харькова, Николаева и других городов, восставших в едином порыве против киевской хунты. Пожалуй, этот обмен был самым интересным, ведь в этот раз было освобождено много политических узников, настоящих борцов с новым украинским режимом. Некоторые из ребят сидели в тюрьмах по пять лет. Только представьте, целых пять лет в камерах с отпетыми уголовниками! Выжить, не сломаться и не потерять веру в лучшее — задача не из легких, но это им удалось. В Донецке и Луганске настоящие русские патриоты обрели второй дом. Но я-то знаю, что в глубине души они по-прежнему мечтают о возвращении в свои родные города под российским флагом.

С одним из таких идейных борцов с хунтой я подружилась. Влад из Одессы вместе с отцом отсидели в тюрьме без малого пять лет. Пять лет за прорусские взгляды. Сейчас Влад уже получил паспорт гражданина Донецкой Народной Республики, обустроил свою жизнь на новом месте, но мысли о русской Одессе так и греют его душу.