Рыжая из шоу-бизнеса - [29]
Стояло абсолютное безветрие. Изредка до Сергея доносились лишь обрывки речей. Громких рыданий, с заламываем рук и падениями на грудь покойницы, не было. Все достойно, тихо, интеллигентно.
Где-то высоко-высоко в бесконечно голубом небе пел жаворонок, да пронзительно кричали вороны, раскачиваясь на ветках хилых берез.
— Извини!
Сергей вздрогнул, очнулся. Сам не заметил, как перестал воспринимать окружающее. Перед ним стояла Надя. Черные джинсы, черная кофта, на голове кокетливая черная шляпка. Почему-то в машине, пока ехали, и еще до того, когда встречал ее у подъезда на Олимпийском, он не обратил внимания, как и во что она одета. Теперь разглядел. И сразу опять уже привычно заныло в груди. Надя была очень красива во всем черном, почему-то похожа на Джен Эйр.
— За что извинять? — кашлянув, спросил Сергей.
— Притащила сюда. Могла бы сообразить, сама сесть за руль.
— Ты о чем?
Надя опустилась рядом с ним на корточки, раскрыла сумку, начала привычно копаться в ней. Типичное занятие всех женщин. Бесконечное и увлекательное.
— Тебе, наверное, трудно смотреть на это, — Надя кивнула в сторону неподвижной группы людей.
Она достала из сумки небольшую цветную афишу, развернула, секунду подумала, постелила ее на землю, присела рядом с Сергеем.
— Почему именно мне?
— Ты ведь служил там, на югах…. Можно догадаться…
Сергей едва заметно кивнул.
— От жизни не убежишь, — пожав плечами, сказал он. Вздохнул и добавил. — От смерти тоже.
Некоторое время оба молчали.
— Кто у тебя родители? — спросила Надя.
— Научные сотрудники. Биологи. На Кубе баксы зашибают.
— Ты на кого больше похож? На отца или на мать? — улыбнулась Надя. — Интересно бы на них взглянуть.
— Я похож на деда.
— Можно одну вещь спрошу? — неожиданно очень строгим тоном произнесла она. — Хотя, нет.… Потом как-нибудь…
Она тряхнула головой и порывисто встала. Отряхнула джинсы и быстро направилась к «своим».
Поминки устроили в небольшом кафе в самом центре Ильинского. По иронии судьбы, оно называлось «Прохлада». Все скинулись, дали владельцу, кавказскому человеку по имени Арсен, внушительную пачку денег и он мгновенно выпер на улицу местных алкашей.
Бывшие воспитанники «Журавлика» с интересом наблюдали, как маленький темпераментный Арсен за шкирки выволакивает из кафе двух опустившихся верзил. При желании те могли стереть его в порошок, но оба покорно стерпели даже пинки под зад коленом от Арсена.
— Как последнюю собаку.… На мороз вы-выбрасываш… — обиженно бормотал один из них.
Это было точно сказано. Именно, «на мороз»! Особенно, если учесть, что на улице все плюс тридцать с хвостиком.
Официантки закрыли на окнах жалюзи, сдвинули столы. На столах появились незатейливые закуски, салат «Оливье», бутылки водки «Смирнофф», минералка «Боржоми» и неистребимое «Пепси».
Сергей поначалу отказывался, все-таки, он не знал покойную. Проще пересидеть в машине. Наталья и Надя решительно взяли его под руки, завели в кафе и усадили между собой за стол.
Некоторое время все негромко переговаривались. На самые нейтральные темы. Потом с рюмкой в руке поднялась полноватая женщина в строгом темном костюме.
— Анечка Василевская! — прошептала Надя на ухо Сергею. — Наша староста. Совсем не изменилась. Диспетчер на железной дороге.
Женщина постучала вилкой по бокалу, все смолкли. Голос ее был знаком каждому с детства. Таким голосом объявляют о прибытии поездов и приглашают дежурного милиционера в камеру хранения. Он звучит над путями и в залах ожидания на всех вокзалах нашей необъятной железнодорожной страны.
«Есть в голосе моем звучание металла!» — мелькнуло в голове у Сергея. Он так и не смог вспомнить, кому именно из павших поэтов принадлежат эти строчки. Кульчицкий, Гудзенко, Коган, Майоров? Все жара проклятая, мозги плавятся.
— Мальчики! Девочки! — сказала Анечка Василевская. — Мы потеряли самого дорогого человека. Мы осиротели дважды. Сначала в далеком детстве, теперь вот, окончательно…. Очень тяжело, трудно…
Кто-то из женщин всхлипнул.
— Аньк! Кончай нагнетать! — поморщившись, вмешался маленький и очень худой мужчина с длинным носом.
— Вадик Кондратьев. Поваром служит в ресторане. К нему из Германии приезжали, опыт перенимать, — шептала Сергею на ухо Надя.
— Между прочим, баба Лора была светлым, жизнерадостным человеком, — продолжил повар Вадик. — Терпеть не могла все эти страдания, причитания! Она бы тебя не поняла.
Все тут же согласно закивали головами.
— Вот уж кто умел радоваться!
— Даже когда хмурилась, глаза у нее смеялись!
— Никогда не была в плохом настроении!
— Ну, как хотите! — разозлилась Анечка Василевская и, не договорив свою речь, села на место.
— Ты, почему не ешь! — спросила Наталья. — Надьк! Положи ему салат! Мужиков надо кормить.
Надя тут же набухала на тарелку Сергея гору салата «Оливье».
— Между прочим, в Африке есть народы, где покойников провожают с песнями и танцами, — развивал свою мысль повар Вадик.
— Где это такие народы? — спросил кто-то с другого конца стола.
— В Африке, в Нигерии, — невозмутимо ответил Вадик. — Я там семь месяцев опыт перенимал.
— Как там с погодой? — поинтересовались с другого конца.
— С этим у них лучше! — усмехнулся Вадик. — Во всех других отношениях, хуже. А с погодой лучше. Стабильно замечательная погода. Круглый год плюс двадцать. И ни туда, ни сюда.
«Сюжет — как сама жизнь, — продолжил Валера, — Мужчина, взрослый мужчина нашего с тобой возраста, неожиданно влюбляется в девчонку. Совсем ребенка. Лет пятнадцать шестнадцать.— Было. Сто раз. „Лолиту“ Набокова читал? — отрезал Игорь.— Как ты думаешь, читал я или нет „Лолиту“? — начал тихо злиться Шагин»…Этот диалог лучше всего характеризует тему повести, герой которой на собственной шкуре испытывает изнуряющую лихоманку любви.
Вольный, современный перефраз всем известной с детства сказки, виртуозно исполненный по заказу широко известного кинорежиссёра детских музыкальных лент Леонида Нечаева («Приключения Буратино», «Про Красную Шапочку», «Дюймовочка»), к большому сожалению, своему и общему, фильм по этому сценарию пока ещё не снявшего.
Оригинально, непринуждённо и доходчиво автор повествует о великих русских художниках, произведения которых навсегда вошли в историю и сокровищницу мирового искусства.
Если Вы ещё не прочитали повесть «Рыжая из шоу бизнеса», то есть смысл начать с неё. Она — первая в увлекательной трилогии об эстрадной певице Мальвине и её старшей подруге Наталье. Спаянные судьбой они не могут существовать друг без друга, но жизнь от этого не становится легче.История полюбившихся героинь продолжается в повести «Пингвин влюблённый».
«Когда любовь нечаянно нагрянет, то от неё хорошего не жди»… Известный писатель, прожжённый людовед, влюбился. И, думаете, в кого? В эстрадную певицу Мальвину, знакомую вам по повестям «Рыжая из шоу бизнеса» и «Бегущая под дождём». Что же из этой сумасшедшей любви выйдет?
Моцарт! Светлый гений всего человечества. Человек необыкновенный судьбы, взлетов и падений на бытовом уровне, но никогда не претерпевающий неудач в своём непревзойдённом творчестве.Автору, не ставившему перед собой задачи воссоздать полную биографию Моцарта, удалось сказать всё же о самом существенном, главном, удалось приблизить гения к нам. Вернее, нас приблизить к гению.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
Сергей Иванов – украинский журналист и блогер. Родился в 1976 году в городе Зимогорье Луганской области. Закончил юридический факультет. С 1998-го по 2008 г. работал в прокуратуре. Как пишет сам Сергей, больше всего в жизни он ненавидит государство и идиотов, хотя зарабатывает на жизнь, ежедневно взаимодействуя и с тем, и с другим. Широкую известность получил в период Майдана и во время так называемой «русской весны», в присущем ему стиле описывая в своем блоге события, приведшие к оккупации Донбасса. Летом 2014-го переехал в Киев, где проживает до сих пор. Тексты, которые вошли в этот сборник, были написаны в период с 2011-го по 2014 г.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.