Рыцари былого и грядущего. Том 1 - [12]

— Ладно, полковник, не заводись, и так тошно. Ты лучше расскажи, что там в Сомали было. Ведь сомалийцы русских действительно предали. Мы в них бешеные деньги вложили, а они к американцам переметнулись. И наше же советское оружие обратили против нас, когда пошли войной на Эфиопию.

— Сомалийцы предали русских!? О, да ты я вижу, парень, вообще ничего не знаешь. Это русские предали сомалийцев самым необъяснимым образом. Могу рассказать, если интересно, как это было. При императоре Эфиопия была союзником США, и получила от Штатов помощь больше, чем на пол миллиарда долларов. Кстати, почему думаешь, Израиль так лихо победил в шестидневной войне в 1967 году? Свой первый сокрушительный удар израильские самолёты нанесли с эфиопских аэродромов — с совершенно неожиданного для арабов направления. Всё было просто: Израиль и Эфиопия — союзники США. Арабские страны и Сомали — союзники СССР. Всё было очень даже просто: в Эфиопии — император, а в Сомали строят социализм. Сомали и Эфиопия тогда воевали, территориальный спор между ними был. В Сомали на вооружении 200 танков Т-34, 50 танков Т-54, все, как один, с «калашами» и 20 тысяч советских советников — огромная сила, особенно, если учесть, что сама сомалийская армия насчитывала всего 22 тысячи человек. Но в 1974 году в Эфиопии пришёл к власти полковник Мариам, который начал понемногу сворачивать контакты с США. Кровавый Мариам попросил помощи у СССР, а разве мы кому-нибудь отказывали? Где-то с начала 1977 года полилась в Эфиопию уже советская помощь, которая была даже щедрей штатовской. В конце этого года мы за какую-то пару-тройку месяцев перебросили в Эфиопию оружия на миллиард долларов. Всё казалось бы чудно: и Эфиопия, и Сомали теперь за советскую власть, да вот ведь беда — меж собой-то они воюют. А в обеих армиях — советские военные инструкторы и советники, которым теперь предстояло воевать друг с другом. Ты прикинь, как мудрый Брежнев наших офицеров подставил: русские были вынуждены направлять чужие автоматы на русских, словно гладиаторы, уж не знаю кому на потеху. Где-то весною 1977 года Сомали предприняло на Эфиопию мощное наступление. Наши, конечно, поддерживали их довольно вяло, но сомалийцы попёрли капитально. Эфиопам с большим трудом удалось их остановить в сентябре 77-го. Сомалийское руководство было в бешеной ярости, ведь их наступление захлебнулось только из-за того, что эфиопы получили помощь от СССР, то есть союзника Сомали. Это было чудовищное предательство. Брежнев подло предал не только сомалийцев, но и своих офицеров. Сразу же после провала наступления сомалийский президент Баррэ поехал к Брежневу в Москву, вполне естественным было его желание потребовать объяснений. Но Леонид Ильич даже не принял главного сомалийца. Самым понятным образам Сомали 13 ноября 1977 года денонсировало договор с СССР. Может, Брежневу и казалось нормальным, что русские инструкторы с позиций эфиопов будут стрелять по русским инструкторам на позициях Сомали, но вот у сомалийца Баррэ такая мысль в голове не умещалась.

— А я всё никак понять не мог, с чего это Сомали вдруг к американцам переметнулась. Вроде бы они нас предали.

— Теперь ты понял, кто кого предал? Но настоящее предательство было ещё впереди. Сомалийцы предложили нашим советникам в три дня покинуть их страну. А как можно эвакуировать 20 тысяч человек да ещё с семьями за три дня? В сомалийской столице Могадишо творилось тогда такое, что вавилонское столпотворение могло показаться играми в песочнице. Кремлёвских старцев это не интересовало, решать всё надо было нам, на месте. Надо было какой-то радикальный способ эвакуации изобретать. Мы зашли в Могадишо на БДК (большой десантный корабль) с батальоном морпехов на борту. Местные власти заверещали так, как будто их режут — думали всё на хрен, русские очередной военный переворот устраивают. Корабль в порт отказались впускать, подогнали свою бравую пехоту к пирсу, штыками ощетинились. Командир корабля слегка струхнул: попытаемся высадиться — полномасштабная война, уйдём — своих на растерзание оставим. А морпехами тогда я командовал. Ну и начал я приказы отдавать пока командир воздух ртом глотал. Думаю, сейчас вы у меня узнаете, как с «чёрной смертью» шутить. Хотя в глубине-то души понимаю, что сомалийцы кругом правы да тогда было не до их правоты. Короче, приказал я десантировать в порт весь батальон, да ещё с танками, с артиллерией. Сомалийскую пехоту мои парни просто разогнали прикладами, они стрелять не посмели, мигом в щели забились. Порт мы оцепили танками, пушки нацелили на всё, что могло представлять опасность. Я, зверь такой, хожу по пирсу ору в мегафон: «Внимание, советские граждане! Ни в коем случае не допускать паники! Начинаем эвакуацию! Спокойно проходим на корабль. Заберём всех. Не переживайте, заберём всех». Да только куда уж — спокойно. Бабы наши визжат, на моих морпехах виснут: «Родненькие вы наши, только не бросайте нас!». Многих на корабль просто на руках заносили: у одних обморок, другим руки-ноги переломали в давке. Кое-как погрузили всех. Начали технику отводить обратно на корабль. А командиру корабля приказ по рации: «Следуйте в йеменский порт Аден». Последовали. Представляешь, больше всего на свете мне тогда хотелось, чтобы передо мною оказалось всё политбюро в полном составе. Убил бы гадов всех до единого. С удовольствием посмотрел бы, как они корчатся, подыхая, политики подлые. Других наших, кто в Могадишо был, сомалийцы интернировали, то есть попросту бросили за колючую проволоку. Их потом вертолётами эвакуировали.