Рыцарь Святого Гроба - [14]

При виде достославного рыцаря Робера де Мерлана высокие договаривающиеся стороны быстро свернули беседу и разошлись по местам.

— О чем это вы там говорили? — спросил Робер у Жака.

— Да так… — ответил тот. — Вот хочу тоже попробовать поиграть. Да только боязно.

В глазах рыцаря снова появился лихорадочный блеск, и его усы опасно зашевелились.

— Боязно? Слушай, а давай я за тебя? Ну, метать буду я, а играешь вроде как ты? Мне уже давно не везет, так что в этот раз я обязательно выиграю!

— Давайте сделаем так, уважаемый господин! Я вам одолжу ливр, а вы сядете играть, за меня. Проиграетесь — так тому и быть. Ну а ежели Господу будет угодно, чтобы вы отыгрались, тогда все, что сверх ливра, — пополам.

Прорычав что-то нечленораздельное, видимо выражая полное согласие с предложенными условиями, сир Робер выхватил протянутую монету и устремился к бочонку.

— Значит, игрока за себя выставляешь? — спросил ломбардец, обращаясь к хитрому виллану и всем своим видом выражая обиду. — Ну, тогда и я сам играть не буду. Лучше пусть Рембо кости мечет, он у нас не только на лютне бренчать ловок. — Он указал пальцем на жонглера, при этом не удержался и зачем-то подмигнул Жаку.

Под одобрительные крики студиозусов, перешедших с сидра на возникшее словно из-под земли анжуйское вино в больших глиняных кувшинах, Робер и Рембо уселись вокруг бочонка. Первый же бросок принес рыцарю пятерку и шестерку. Жонглер внимательно оглядел кости со всех сторон, покрутил их на ладони, накрыл стаканчиком, как-то очень уж заковыристо его крутанул и выбросил две тройки. Ломбардец недовольно засопел и швырнул на бочонок еще две монеты.

На сей раз у Робера выпало восемь. Жонглер снова, еще более сосредоточенно поколдовал над костями и выбросил три и четыре.

— Отдайте доспех! — просительно прогудел де Мерлан.

По команде ломбардца один из студиозусов, тот, что все время бегал к торговцам за вином, порылся в груде вещей и протянул Роберу его сокровище. Рембо забрал с кона ливр и выложил взамен шесть серебряных денье.

— Ну ладно! — примирительно произнес ломбардец. — Еще по два ливра на отыгрыш и на этом закончим, вроде как при своих. — Он бросил короткий взгляд на Жака, а тот утвердительно кивнул в ответ.

Робер выбросил две тройки и сразу скис. Его противник тяжело вздохнул, снова поперекладывал кости на ладони и очень аккуратно, словно боясь спугнуть, катнул их по столу. Выпала тройка и единица.

— Наконец-то! — взревел рыцарь. — Десять лет я ждал этого момента! Пошло, пошло везение! На все! — Он толкнул ногой к бочонку злосчастный доспех и пододвинул к середине все выигранные деньги.

На рыцаря страшно было смотреть. Кончики усов его дрожали, лицо от носа до ушей покраснело, словно зрелая свекла, а пальцы выбивали по дну бочонка нервную беспорядочную дробь.

— Снова рисковать доспехом я вам не дам, сир! — неожиданно заявил Жак. При этом в голосе его проявилась несвойственная крестьянскому сословию твердость. — Вы бросили кости три раза, противник не настаивает на игре. К тому же не забывайте, что одолженный вам ливр и половина выигрыша принадлежит мне.

— На ливр! — просительно протянул Робер. — Остальное оставь себе. Нельзя упускать удачу!

Жак пожал плечами; словно говоря: «Ну что тут можно поделать?» — принял у новоиспеченного компаньона два с половиной ливра, взял в руку доспех и медленно побрел в направлении своего места.

На этот раз азартный, но неудачливый рыцарь взял себя в руки и разделил имеющуюся у него сумму на шесть ставок по два денье. Рембо, перехватив одобрительный кивок ломбардца, просиял. «Ну вот, наконец, давно бы так, — пробурчал он себе под нос, — а то, не ровен час, можно и руку сбить».

После шестого кона всем, даже самому де Мерлану, стало ясно, что Фортуна покинула его столь же неожиданно, как и пришла. Он отказался от выпивки, предложенной студиозусами, и в полном расстройстве чувств вернулся на сено к своему новому приятелю. Но оказалось, что Жака совершенно не расстроило поражение рыцаря.

— Спрячьте в мешок доспех, сир рыцарь, пока он снова от вас не сбежал, и извольте получить свои полтора ливра! — произнес он, протягивая монеты Роберу. — Кроме того, предлагаю подняться наверх и разделить со мной, по случаю столь блестящего выигрыша, мою скромную трапезу. Спертый воздух в этом трюме не способствует нормальному пищеварению.

Они прихватили с собой часть припасов, поднялись на палубу, отыскали свободное место у кормовой башни и, разложившись на чистой холстине, принялись за еду.

— Слушай, грамотей! — отхлебнув из фляги, вдруг спросил де Мерлан. — Если я бедный и азартный, то, по-твоему, совсем дурак и ничего не вижу? Что я, не понимаю, что вы мне нарочно подставили этого певца с шулерскими костми? Зачем ты за меня заплатил этим бездельникам?

— Деньги небольшие, — чуть помедлив, ответил Жак, — а вы, уважаемый сир, лишившись снаряжения и последних средств к существованию, скорее всего, просто погибнете. Ибо, судя по всему, не привыкли вести жизнь бедняка. Раз уж судьба свела нас вместе на этом корабле, то я счел для себя возможным выручить вас таким способом, который бы не унизил вашего рыцарского достоинства. Но выходит, что я оказался, как и любой неотесанный виллан, слишком неловок.