«Гольфстрим-С550» — самолет миллиардеров — пересек итальянскую границу со стороны Альп, и вошел в зону ответственности миланского диспетчерского центра. По фюзеляжу элегантной тридцатиметровой машины, несущейся над заснеженными вершинами со скоростью тысяча километров в час, шла ярко-красная надпись «International Ecological Foundation» — «Международная экологическая организация», а на крылья и хвост была нанесена знакомая всему миру эмблема стилизованного гималайского медведя.
Воздух был чист и прозрачен, и через лобовое стекло с высоты одиннадцати тысяч метров просматривалась почти вся ломбардская равнина — от озера Маджоре, лежащего у подножия гор, до реки По, змеящейся на самой границе видимости. До цели полета, Миланского аэропорта, оставалось минут двадцать ходу, поэтому сразу же после прохождения горного массива командир запросил у диспетчера разрешение на посадку, и начал снижение. После того как на табло загорелась предупреждающая красная надпись, стюардесса вышла в салон, чтобы позаботиться о единственном пассажире, предложить ему напитки, и попросить пристегнуть ремень безопасности.
Пассажирский салон самолета представлял собой смесь из сверхкомфортабельного бизнес-купе и воздушного командного пункта, оснащенного по последнему слову техники. Мягкие диваны из светло-серой, приятной на ощупь кожи перемежались со стойками систем передачи данных и многочисленными компьютерными терминалами.
Приглушенный свет и мерцание цветных лампочек скрывали неосвещенные места, поэтому пассажира удалось разглядеть не сразу. Темноволосый кареглазый человек лет тридцати пяти, в скромном сером костюме сидел на диванчике перед ноутбуком и время от времени сверяясь с записями карманного компьютера, и данными, выведенными на терминалы что-то очень быстро печатал.
— Господин Дефо! — обратилась к нему стюардесса, — я прошу меня простить, но правила воздушной безопасности требуют, чтобы вы прекратили пользоваться нештатным электронным оборудованием во время посадки.
— Сьюзен, я могу работать на бортовой консоли? — человек, не прекращая печатать, поднял на нее глаза.
— Безусловно, господин президент, правила этого не запрещают. Выберите, пожалуйста, кормовую консоль, и обязательно пристегнитесь.
Шарль-Анри Дефо, командующий самой большой на планете частной армией, безропотно подчинился правилам. Он переслал файл в бортовую локальную сеть, выключил ноутбук, перебрался в катающееся на полозьях кресло перед терминалом, и не обращая внимания на легкую болтанку, продолжил работу. На экране монитора появился текст:
«Председателю организационного комитета Бильдельбергского клуба, господину Рене Синклеру. От президента МЭО, Шарля Анри-Дефо.
Результирующий отчет.
„___“ июля 20___ г. МЭО получила задачу обеспечить в Турине работу группы грабителей музеев, которые были наняты для похищения Туринской Плащаницы (далее — объект), дождаться когда объект перейдет к заказчику, после чего уничтожить всю указанную группу. Операция была разделена на три этапа.
Первый этап — похищение. Время „Ч“ было назначено на день футбольного матча между Туринским „Ювентусом“ и Мюнхенской „Баварией“. Серией оперативных мероприятий матч был сорван, и на усмирение болельщиков были отвлечены основные силы правоохранительных органов Турина. После завершения матча в городе начались спровоцированные проявления хулиганства и вандализма. Группа профессиональных грабителей под руководством гражданина Швейцарии, Яна Зингера, с помощью постановщиков помех заблокировала охранную сигнализацию Сидонской Капеллы, расположенной между кафедральным собором св. Иоанна Предтечи и дворцом герцогов Савойских, где хранится Туринская Плащаница.
Михаэла Шнайдер спустилась на крышу Капеллы, и через слуховое окно проникла в зал. Она вывела из строя систему контурных датчиков и открыла подвал, откуда в помещение Капеллы проникли, через неизвестный властям подземный ход, братья Стивен и Марк Холл. Ударная группа обезвредила охранников, полностью отключила сигнализацию, извлекла Плащаницу из рамы на стене, и покинула Капеллу, снова воспользовавшись подземным ходом. На месте похищенной Плащаницы, согласно предписанию заказчика был оставлен особый знак — закругленная свастика, вписанная в восьмиконечный, так называемый мальтийский крест, а также на цоколе одной из статуй была сделана надпись „Boniface de Montferrat“.
На данном этапе со стороны МЭО осуществлялось только общее наблюдение и прикрытие. Члены группы (в которую кроме вышеуказанных лиц входил также и технический специалист, Орвар Маннефельт), не были поставлены в известность о том, что они находятся под усиленным контролем.
Данный этап операции завершился успешно.
Второй этап — зачистка. Объект был доставлен в Бельгию и сдан на хранение в банк „Брюс“. После того как в Стрезе произошла передача кодового ключа, открывающего доступ к ячейке с объектом, оперативная группа получила команду на ликвидацию „группы Зингера“. Сам Зингер был уничтожен на участке скоростного шоссе „Стреза-Милан“, для чего была устроена широкомасштабная авария со взрывом бензовоза. Михаэла Шнайдер, подруга Зингера, была ликвидирована в Берлине. Так как она имела привычку по завершении операций снимать стресс легкими наркотиками, а кроме того, имела много беспорядочных сексуальных контактов, ее устранение было закамуфлировано под передозировку наркотиков. Орвар Маннерфельт устранен в Стокгольме, в собственной квартире. Оперативная группа имитировала утечку газа, угар и пожар. Братья Стивен и Марк Холл, по завершении операции вышли на собственной яхте с Кипра в направлении греческого архипелага. Группа коммандос, выброшенная с вертолета, имитировала их гибель во время погружения с аквалангом.
