Он объявился утром. Прекрасным, воскресным утром, о погоде которого ничего не могу сказать, потому как я спал. Да, дрых у себя дома на раскладном диване, и видел десятый сон. Тут-то и зазвонил телефон. Сколько-то там я пробуждался… Переходил из сна в явь, шарил по округе руками, пока наконец не нащупал мобилу. Потом еще крутил её, пытаясь спросонья сообразить, чего нажимать, и как прикладывать к голове. Долго короче. Менее терпеливый абонент уже давно бы прекратил звонить. Но не он. Потому что это звонил Ваня.
— Ал-лл-оо-о… — наконец сказал я. Это началось как слово, а закончилось зевком.
— Привет, брат! Узнал? — Плеснуло оптимизмом из трубки. — Это Иван!
— Иди ты на хрен! — Проинформировал я о маршруте, и с чистым сердцем приготовился дать отбой.
— Чего? — Успели удивиться с той стороны.
— Ты времени видел сколько? — Пробубнил я. — У тебя совесть есть?
— А сколько? — он там на секунду запнулся, видимо оторвав мобилу от уха, и поглядев время, — да семь часов уже.
— Уже… Утра! — Рявкнул я. — Воскресенья, между прочим. Люди, знаешь в такое время еще могут спать.
— Ну прости, прости, дружбан, — мимолетно покаялся Ваня. — Я такое узнал! Не мог ждать! Ты щас просто обалдеешь! Я у твоего дома. Ща поднимусь!
— Не надо. — вяло буркнул я, но в трубке уже загудели решительные гудки отбоя.
Я отложил трубку на тумбочку, и крякнул. Ну просто отлично… Пару минут я пялился в потолок, на котором утреннее солнце раскидало контрастные тени. В коридоре настырно запиликал домофон. А-ааа, он уже тут… Появилась соблазнительная мысль-двуходовочка: — отключить мобилу, и не подходить к домофону. Но ведь чтоб отключить домофон, все равно придется к нему доползти… И так уде сна ни в одном глазу; сбил гад. И потом, — обидится. Лучший друг, все-таки.
Я откинул одеяло, и преувеличено бодро выбросил себя из постели. Нащупал ногами шлепки, и вышел из комнаты в коридор. Долго ждать Ване не пришлось. И комната-то у меня не велика, а уж коридор — одно название; точка пересечения троп между выходом и санузлом. Это называется «квартира-студия». Под ипотеку…
— Кто? — На всякий случай вопросил я в домофон.
— Ну кто? — Возмутился Ваня. — Открывай!
Я вздохнул, и нажал кнопарь. Внизу пиликнула разблокированная парадная дверь. Закрылась с гулом. Пока там Ваня одолевал лифт, я открыл дверь в ванную, и плеснул на физиономию холодной воды. Сразу пободрело. Из зеркала на меня глянул припухлый ото сна я. Короткая стрижка и укрощенная триммером щетина, позволили упорядочить волосы одним движением руки. Входную дверь энергично задергали. Затем зазвонил звонок. Я вышел из ванной.
— Кто там? — Мстительно уточнил я, глядя в глазок.
— Да ну кто?!! — Вскипел Ваня. — Открывай давай!
Хохотнув, я провернул замок. Ваня-вихрь, влетел, мимолетно всучил мне свою руку для пожатия, вывалился из кроссовок, и промчался мимо меня в квартиру, рассекая воздух растрепанными патлами.
— Давай к кухне, — махнул рукой я. — Ударим по чаю.
Мы перебрались «к зоне кухни», как это называют, а говоря точнее, в ту часть комнаты, где был обеденный стол, раковина и плита. Ваня оккупировал стул.
— Рассказывай, — предложил я, пока сам доставал из шкафчика чашки, и турецкий гранатовый чай.
— Уф… — Продул трубу Ваня. — Старик, на этот раз дело верное!
Я застыл с чайником в руках.
— Опять клад, Вано?
— Я ж говорю, теперь верняк!
Я помолчал, глядя в его честные, восторженные глаза.
— Ваня. — Проникновенно заговорил я. — Я в этом не участвую. Тебе прошлого раз не хватило? Когда твоя «Пантера в болоте» оказалась старой сеялкой? Весь отпуск в грязище проползали! В тот раз, помнится, тоже было «верняк».
— Я ж не отрицаю. — Без тени сожаления подтвердил Иван. — В тот раз капитальный конфуз вышел. Опыт сын ошибок трудных, и все такое… Но теперь-то совсем другое дело!
— Да-а.
— Ну ты можешь послушать просто? А уж потом будешь брызгать секпсисом. Дай сказать-то.
— Ну, валяй, валяй. — Меланхолично согласился я.
— Короче, — ты про клад Колчака слышал?
Я подумал, машинально крутя чашку в руках.
— Ну про Колчака слышал, кое-чего. В начале 20-го века, во время гражданской войны, был правителем одного из кусков страны. Он? Фильм про него еще был, с таким носатым актером…
— Да, он. — Кивнул Ваня. — Чего еще помнишь?
— Слушай, — я снял с подставки, и поставил перед ним закипевший чайник, — ты же знаешь, мое хобби — история древнего мира.
— Да-да, — фыркнул Иван. — Все эти твои древнегреческие римляне, и древнеримские греки. Не стыдно? Про каких-то иноземцев копаешь, а историю своего народа вековой давности — ни бум-бум.
Это был наш с Ваней давний спор. Меня привлекала античность, ну максимум раннее средневековье. Он же был ярый националист, и его любимой темой были первая, и вторая мировая. В этом отношении, мы дополняли друг-друга недостающими знаниями. Спор был давний, — и начинать его сейчас по новой, я не собирался.
— Ну чего еще помню?.. — Я почесал затылок. — Недолго у твоего Колчака музычка играла. Раздолбали его «красные», и расстреляли. На том и сказке конец.
— Так, да не так. — Ваня сыпанул в заварочную чашку пучок гранатовых листьев, и залил крутым кипятком. — На самом деле, это не красные войска Колчака затюкали.
