Рыцарь со страхом и упреком - [44]

«Давно пора убраться было», — подумал он, падая на свежее постельное белье утомленным, но вполне довольным собой. Зевнув, он переставил время будильника, которое, не пойми как и когда, оказалось измененным. Затем накидал план дел в заметках, отправил смс родителям и спокойно заснул.

***

Темный лорд Мжот медленно плыл против течения реки и злился. Открытие портала исчерпало его магический резерв до дна, и все равно он не смог попасть прямо во дворец Зенкиняв. Впрочем, куда больше его занимал вопрос об Избранном, который сумел незаметно проникнуть в его казну и стащить монетку. К сожалению, патологическая жадность не лучшим образом сказалась на умственных способностях данного конкретного лорда. Впрочем, в этом раунде тьмы и света, безбородый ставил на Властелина, а так как само мироздание требовало соблюдения баланса… в общем, лорд Мжот шевелил ластами в гордом одиночестве и думал о золоте. Своем, чужом и том, которое стрясет за помощь.

Под утро, утомившись плыть и определившись с обоснованием расходов перед повелителем, он свернул к берегу. Забрался в чахлый камыш, выставил над водой ноздри и прикрыл глаза. Остывшая вода уносила из тела тепло и усталость. Вскоре лорд Мжот впал в оцепенение. Его разум застыл, привычно подобрав одну из своих самых любимых картин-видений. Мжот отдыхал, набирался сил и грезил золотом. Таким количеством золота, которое не смог бы пересчитать за всю свою жизнь.

Примерно в это же время, из стоящей на полянке палатки выбрался Фат. Поежившись от холодного утреннего тумана, он похрустел шеей, пару раз присел, наклонился, помахал руками и, согревшись, отправился к воде. Умывшись и ополоснувшись, клирик вспомнил о том, что за время похода не единожды пропускал утреннюю молитву. «Негоже это», — попенял он самому себе и снял с шеи символ веры. Привычно намотав его на ребристые кастеты-перчатки, он уже собрался вознести молитву творцу и прочитать покаянный канон, но тут природа намекнула об еще одном важном утреннем деле.

Лорд Мжот улыбнулся, когда вышедшей из оцепенения разум осознанно увидел воображаемую картину богатства. Жаль, что она почти мгновенно развеялась. Пропало ощущение реальности, пришло понимание, что все это лишь мечта. Мжот мысленно вздохнул и прислушался к журачанию воды. Затем ощутил странность. Тепло и хорошо было только голове, а вот остальное по прежнему оставалось малоподвижным и остывшим. «Странно, вроде бы отмель, солнце должно прогреть всего», — подумал темный лорд и открыл глаза.

Фат облегченно выдохнул. Улыбнулся первым солнечным лучам, осветившим небо, и, завязав тесемку штанов, застегнул ремень. Отвернувшись от чахлых порослей камыша он собрался вернуться в лагерь на полянке, решив, что не грех и остальным уделить время молитве. В конце концов, по опыту он знал, что Рес может и до обеда с проклятием «Бдильника» бороться. Впрочем, ждать не имело смысла, в конце концов, и с привязанным к седлу Избранным путь продолжить можно. Ведь друг помощи ждет. «Хоть и жидка у Дага борода, а все ж не гололицый отрок», — улыбнулся Фат, припомнив совместные бои и попойки.

Тут-то и бросился на него лорд Мжот, который осознал, что именно его разбудило и понял, почему это вдруг резко вода на поверхности потеплела.

Хоть и было для Фата неожиданным нападение, да только во время миссии в степи он к этому привык. Чуть ли не каждое утро с попыток убийства посланца матери церкви начиналось. А уж сколько раз его травить пытались или из засады подстрелить — не счесть. В основном потому, что не силен Фат в цифири был. Все больше крепостью веры и кулака обходился.

Увернувшись от порождения тьмы, ловко припечатал он тварь безбородого могучим ударом. Так по затылку холисимволом приложил, что лорд Мжот и квакнуть не успел. Он и в полной силе такого бы удара не выдержал, а тут уж и вовсе каюк ему пришел.

«Напугал, зараза», — сплюнул Фат, для верности еще раз пять приголубив порождение тьмы по темечку и немного попинав для успокоения нервов. «И что с тобой делать?» — сказал он, рассматривая зверюгу. Та, разумеется, промолчала.

Мертвяки они вообще не шибко разговорчивые, даже если ходить-бродить и живых жрать умеют. Разве что вампиры, но эти вроде особняком стоят. Такое себе исключение подтверждающее правило. Личи еще всякие есть, но те хоть и умет говорить, да не любят. С живыми не о чем, а с мертвыми не надо, те их и без слов понимают, волю хозяйскую чувствуют.

Отбросив несвоевременны мысли, Фат присел на корточки и посмотрел внимательно на размозженную голову отродья. Поднял перепончатую лапу с когтями и присвистнул: «Вот это мех, лучше всякого бобра будет». «Пожалуй, это будет прекрасный подарок Сис и Ресу на годовщину свадьбы», — решил Фат и потащил темную тварь к реке. Что-что, а снимать шкуры он умел. Да и кто это в средние века не мог? А уж в фэнтези и вовсе каждый герой столь полезным навыком обладает. Ведь шкура не только сама по себе ценность имеет, но и много на что годится. Лут там сложить, или бурдюк сделать, опять же матрас или одеяло. Короче — масса вариантов и уйма способов применения. Потому и обзаводятся умные люди столь полезным скиллом.