Рыцарь пентаклей - [14]

— И что потом?.. — всхлипнул трактирщик.

— Вода смоет скверну с нечистых денег, и ты будешь в безопасности, — уверил его череп и попросил Орди: — Замотай. Я не могу больше видеть свет…

Толстяк помчался выполнять указание, но, сделав два шага, остановился и обернулся:

— А вы пойдёте со мной?

— Нет, — подал голос Тиссур. — Мы будем тут. Ты навлек на себя проклятие — ты и должен справиться с ним. Лучше распорядись дать нам с учеником комнату получше и ещё поесть.

— Сию секунду! — спина трактирщика автоматически выгнулась в полупоклоне.

Толстяк ушёл откапывать кубышку, оставив за стойкой рыжую девицу, которая налила себе кружечку и вовсю стреляла глазами в громадного бородатого лесоруба.

— Браво, ваше величество, — Орди пару раз хлопнул в ладоши. — Вы прекрасно справились.

— Иди ты, — злобно прошипел Тиссур в ответ. — Если б не безвыходная ситуация, я бы с тобой в одном поле не присел!

Юноша лишь пожал плечами.

— И что теперь? — презрительно спросил череп после паузы. — Тёмная ночь, дубина и волки, которые растащат все улики?

Орди поморщился.

— Нет. Мошенничество это одно, а грабёж и убийство — совсем другое.

Тиссур саркастически усмехнулся:

— Надо же, кодекс чести у вора.

Юноша принял вызов:

— Ага, у меня он есть, в отличие от некоторых королей.

— Ой, да что ты можешь знать о делах короля? — в этом «ты» было сосредоточено больше, чем в некоторых оскорблениях.

— А что ты можешь знать о моём кодексе чести?.. — парировал Орди.

Тишина, которая установилась после этих слов, напоминала паузу в поединке — когда бойцы присматриваются друг к другу и собирают силы для того, чтобы вновь пойти в атаку.

— В моей жизни и так было слишком много насилия, — жестко сказал молодой человек. — И больше что-то не тянет, — Орди быстро остыл и расслабился. — Всё будет в порядке, если тебе интересно. Этот болван положит сито в ручей, и, пока будет читать молитвы, количество монет уменьшится на пару-тройку. Даже если он и заметит пропажу, спишет это либо на богов, либо на свою неуклюжесть. Уверен, он не раз и не два споткнётся в темноте.

Молодой человек увидел, как девушка скрылась в кухне и вскоре вернулась с доской, на которой шкворчала содержимым маленькая чугунная сковорода и расплёскивала хлопья густой пены кружка превосходного пива.

4

У Орди были грандиозные планы на использование Тиссура в качестве напарника, но всё пошло прахом.

Во-первых, на пути попалась всего лишь одна деревня с приличным трактиром, которым — вот невезение, — управлял вышедший на пенсию ландскнехт. Угрюмый, нервный и искалеченный до состояния, при котором не осталось ни одного парного органа, он не выглядел, как человек, которого хочется обмануть. Поэтому Орди, стараясь не привлекать внимания, наскоро перекусил холодной яичницей на сале и покинул заведение.

А во-вторых, Тиссур наотрез отказался повторять опыт сотрудничества с, как он выразился, «мелким мошенником и трепачом» и замолк. Рубаха не подавала признаков жизни — по крайней мере, до тех пор, пока Орди не оказывался на развилке или перекрёстке. Тогда юноша останавливался, доставал короля и ждал, пока тот определит направление. Тиссур подозрительно уверенно ориентировался, учитывая, что прошло много лет. Либо — и об этом не хотелось думать — не ориентировался вообще, выбирая направление, исходя из каких-то своих безумных соображений.

Тем не менее, в кармане приятно звенели увесистые монеты, солнце светило, дул лёгкий ветерок и жизнь была хороша. Орди бодро шагал по нагретой дорожной колее босиком, забросив сапоги на плечо, и думал, что с удовольствием погулял бы так ещё пару месяцев. Шутка ли, у него успели зажить все синяки и шишки от предыдущих побоев! Но вперёд гнало желание либо получить от Тиссура награду, либо втридорога продать его какому-нибудь фокуснику.

— Сейчас должен быть большой тракт, — сказал череп, когда юноша в очередной раз вытащил его осмотреться. И действительно, за следующим поворотом показалась древняя дорога, вымощенная булыжником. Она была пустынна, но, тем не менее, выглядела ухоженно, не в последнюю очередь благодаря камням, отполированным до блеска временем, колёсами, ногами и копытами.

— Так, — в душу Орди начало закрадываться подозрение. Он посмотрел в пульсирующий фиолетовый глаз. — Нам ведь надо на юг, правильно?..

На первый взгляд направления ничем не отличались: такие же поля, крестьянские домики у самого горизонта, холмы, редкие перелески и блеск небольших озёр.

— Да, именно, — отозвался череп. — А что, какие-то проблемы?

— Ну, это как посмотреть… Я спрашивал, как назывался твой замок?

— Брунген, — ответил Тиссур, и юноша поменялся в лице.

— Может, ты хотел сказать «БрунЕген»?

— Нет, точно Брунген. А что?

Орди задумался, глядя на юг. В высокой траве стрекотали мелкие насекомые, вдалеке пылила тройка гружёных телег, нагретые солнцем камни источали жар и приятно согревали ступни. «Прошло пятьсот лет, — думал юноша. — За это время название столицы могло измениться десять раз, не то что прирасти одной буквой».

За половину тысячелетия в истории столицы Регентства случалось всякое. Были пожары, выжигавшие её дотла, и наводнения, смывавшие то, что не успело сгореть. Были осады, штурмы и разграбления, были голод, чума и массовые праздники. Народы переселялись, спасаясь от напастей, крестьянские поля зарастали густыми лесами и затем снова становились полями, империи рождались, расширялись и распадались под ударами более удачливых соседей, изменялись до неузнаваемости языки.