Рыцарь пентаклей - [12]

Молодой человек не ошибся и вскоре стоял у распахнутой двери. Оттуда несло ядрёным потом, прокисшим пивом и квашеной капустой. Вслед за очаровательным букетом доносился немелодичный звон какого-то музыкального инструмента и громкие нестройные завывания.

Орди вдохнул трактирные ароматы полной грудью, подавил широкую улыбку и, поправив висевший на плече свёрток, решительно шагнул внутрь.

Да, именно то, чего он и ожидал. Обязательный портрет регента над обязательно грязной стойкой. В дальнем углу — троица роскошно одетых гномов с шикарными рыжими бородами, из которых можно было бы свалять ещё одну троицу гномов в натуральную величину. У стойки несколько местных — неопрятного вида бородатые мужики с пивом в деревянных кружках. Рядом с ними надрывался, пытаясь заработать хотя бы на еду, взлохмаченный и тощий бродячий бард, а за стойкой — незыблемый, как корни мироздания, — возвышался и расширялся Трактирщик. Орди подозревал, что все представители этой профессии — не настоящие люди, а разновидность духов, появляющихся там, где была выстроена пивная. Они рождались из прогорклого масла и разбавленного пива, из мёрзлой картошки и чёрствого хлеба, из жёсткого, как подошва, вяленого мяса и солёных кренделей, которые можно было использовать как кастеты.

Рождались сразу же сорокалетними, толстыми, лысыми и одетыми в фартук, который когда-то совершенно точно был белым.

Завидев новое лицо, толстяк нацепил дежурную улыбку, а Орди, лишь скользнув по нему взглядом, просочился в самый тёмный угол. Тут тоже попахивало аммиаком, а к столу можно было прилипнуть, но главное было сделано — трактирщик заметил, что юноша придерживал таинственный свёрток.

Орди выложил его на стол.

— Готов?

— Нет! — решительно ответил череп. Свет от его глаза пробивался через ткань неровным фиолетовым кружком. — Нет, я не готов. И никогда не буду готов. Королю не пристало заниматься подобными вещами.

— Мы же договаривались, — прошипел юноша. — Назад дороги нет!

— Есть!

— Ах, да? Так укажи мне её! — Орди крепко сжал зубы и процедил: — Если ты всерьёз думаешь, что мы сможем добраться до твоего замка без денег и еды — готов выслушать, как мы можем это сделать.

— Походи по домам. Предложи наколоть дров, принести воды, прополоть огород, накосить травы — да что угодно.

Орди фыркнул:

— Сразу видно, что кое-кто не вылезал из дворца. Это «что угодно» затянется на целые дни и не принесёт ничего, кроме грошей. К тому же, я падаю от голода и усталости! Уже сейчас! Я устал тебя тащить, оголодал, и у меня просто нет сил на дрова, воду и прочее! Поэтому, ваше величество, давайте вы поумерите на время свою гордость и поможете мне помочь вам!.. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. И если ты хочешь отомстить своему Виль… эм… франду, — Орди не был уверен, что правильно запомнил имя министра-предателя, поэтому в его голосе появились вопросительные интонации, — а не застрять в глухой деревне на вечное поселение, то будь любезен, выполни свою часть договорённости.

— Во-первых, с самого раннего детства я жил в замке от силы пару месяцев в году, — ледяным тоном ответил Тиссур. — Во-вторых, не было никакой договорённости. А в-третьих, Вильфранд… — долгая пауза. Огонёк под тканью заметался, словно оглядываясь. — А, тьма побери. Ладно. Ты выиграл.

— Вот и отлично, — победно ухмыльнулся юноша.

— Когда начинаем? — деловито поинтересовался Тиссур.

— Прямо сейчас, — ответил молодой человек, увидев, что к стойке подошла крупная рыжеволосая девица в пышном синем сарафане, несвежем фартуке и белом чепчике. Трактирщик, очевидно, заметивший разговор нового посетителя со свёртком, что-то шепнул служанке на ухо, и девушка, немного потянув время за протиранием стойки и изучением стены за ней, отправилась прямиком к Орди.

— Доброго вечера! — она широко улыбнулась, открыв вид на выдающуюся щель между крупными передними зубами. — Что вам принести?

— Что там? — спросил Тиссур «сочным» голосом, которому не так давно научился. Орди громко откашлялся, приметив, что глаза служанки округлились и тут же вернули прежнюю форму, когда девушка взяла мимику под контроль. Наживка проглочена.

— Пинту пива.

— И гренок! — потребовал Тиссур, но юноша шикнул на него и продублировал поразительно невозмутимой служанке:

— И гренок с чесноком.

Девушка упорхнула на кухню, куда через пару минут последовал трактирщик, громко и ненатурально сетовавший, что у него закончилось нечто в огромной миске.

— Ушли. Приготовься.

Очень скоро на столе перед Орди появилась кружка пива и промасленная деревянная доска, на которой лежала половина каравая, нарезанная крупными кусками и натёртая чесноком так, что слезились глаза. Служанка не отходила далеко, протирая тряпкой всё, что можно было протереть. Орди сперва наблюдал за ней, а потом махнул рукой и принялся за еду.

Пиво оказалось ожидаемо мерзким и разбавленным, зато порадовали гренки — не в последнюю очередь благодаря тому, что молодой человек не ел ничего горячего с тех пор, как пытался провернуть фокус с принцем.

— Она тут? — негромко спросил Тиссур.

— Угу, — прохрустел гренкой Орди, наблюдая, как служанка, убравшая вблизи них всю пыль, от безысходности полезла метлой под потолок — снимать паутину, на которую никто не обращал внимания с момента постройки здания. Сверху полетели обломки паучьей цивилизации и сами пауки, шокированные столь вероломным нарушением прежних договорённостей. — Подай голос.