Рыцарь Курятника - [6]
А. сложил на груди руки.
— Неужели? — произнес он, волнуясь.
Сестра милосердия утвердительно кивнула. А. поклонился ей.
— Это ваши молитвы призвали на меня милосердие Божие, пусть эти молитвы опять вознесутся к Богу.
Он сделал шаг назад и прибавил:
— Через год в этот самый час.
Выйдя из капеллы, он прошел через двор и отправился быстрым шагом к Сен-Дени.
На монастырской колокольне пробило три часа.
— Эх! — сказал А., проходя через бульвар. — Добрые дела закончены, теперь надо приниматься за дурные. Час благодеяний прошел, пробил час мщения!
III. ПРЕКРАСНАЯ ЗВЕЗДА
Снег перестал падать, стало очень холодно. Черные тучи, сгустившиеся над Парижем, говорили о том, что новый снег скоро сделает ковер, покрывший улицы, еще более толстым. А. направился к Сене. Около улицы Коссонри он замедлил шаг и осторожно пошел вдоль стены. Стена кладбища возвышалась напротив. Он свернул на Железную улицу. Напротив входа на кладбище стояла карета без герба. Кучер спал на козлах, и обе лошади, опустив головы, по-видимому, также спокойно спали.
А. бегло осмотрел карету и тихо подошел. Стекло в дверце, поднятое до этого, вдруг опустилось, и в тени обрисовалась голова женщины, закутанная в складки черного капюшона. А. стоял очень близко к карете, голова его была на уровне дверцы.
— Откуда явилась Звезда? — спросил он.
— Из леса, — взволнованно ответил нежный голос.
А. придвинулся еще ближе.
— Второго февраля на маскараде в Ратуше все будет готово, — сказал он.
— А Бине?
— Он с нами. Вот его письмо.
А. подал бумагу, которую ему отдал В.
— А Ришелье? — спросила незнакомка.
— Он ничего не знает и не будет знать ничего.
— А король?
— Он не расстается с миниатюрным портретом.
— Маскарад назначен через четыре дня?
— Да, надо победить нынешней ночью, или все погибнет.
— Каким образом?
— За мадам д’Эстрад хлопочет тот… кого вы знаете…
Таинственная дама наклонилась к А.
— Начальник полиции? — спросила она тихо.
— Да.
— О! Как же не бояться? Фейдо всемогущ!
— Не бойтесь ничего, он падет до праздника…
— Каким образом?
— Его убьет насмешка.
— Но скажите мне…
— Ничего не скажу. Вы узнаете, когда придет пора узнать. Надейтесь и действуйте! То, что вы сделали до сих пор, очаровательно. Продолжайте и полагайтесь на меня.
— Если вы узнаете что-нибудь, вы меня предупредите?
— Немедленно.
А. сделал шаг назад, поклонился, но шляпу не снял. Дама в капюшоне удержала его движением руки. Быстро наклонившись, она взяла кожаный мешок, лежавший на передней скамейке и подала его А. Тот даже не поднял руки, чтобы взять мешок.
— Как! — изумилась дама. — Вы не хотите…
— Теперь ничего! — ответил А.
— Но, — продолжала дама несколько надменно, — здесь только тысяча луидоров, и если эта сумма слишком ничтожна…
— Пожалуйста, положите этот мешок в карету, и не будем об этом говорить. Находите ли вы, что я служу вам хорошо?
— Чудесно!
— Я не взял вашу руку с деньгами, но прошу вас дать мне просто вашу руку.
Маленькая, беленькая, изумительно красивая ручка была просунута в дверцу без перчатки. А. взял эти тонкие пальчики в свою левую руку и поднес к губам, а правой рукой быстро надел на безымянный палец прекрасный бриллиантовый перстень, сияние которого в ночной темноте было подобно светлячку в густых листьях.
— О! — вскрикнула дама от восторга.
— Молчите! — сказал А.
— Но я не могу принять…
— Это ничтожная безделица, я не осмелился бы вам предложить мои лучшие бриллианты.
— Но, Боже мой, — сказала молодая женщина, сложив руки, — кто вы?
— Вы это узнаете.
— Когда?
— Когда вы будете в Версале, и весь двор будет у ваших ног… тогда вы меня узнаете, потому что я приду просить у вас награды за свои услуги!
— Приходите, я исполню все, о чем вы меня попросите.
— Вы клянетесь?
— Клянусь.
— Через месяц вы не будете мне обязаны ничем.
— Как, — прошептала молодая женщина, — вы думаете, что мне удастся?
— Надейтесь. Через месяц в Версале.
А. вдруг отступил и махнул рукой. Кучер, до этих пор, казалось, глубоко спавший, вдруг приподнялся, схватил вожжи, ударил лошадей, и те, несмотря на снег, пустились вскачь. Карета исчезла на улице Ферронри.
А. внимательно осмотрелся вокруг. Убедившись, что никто его не подстерегает, он пошел быстрым шагом к Сене. Немного погодя снег пошел еще сильнее.
Через десять минут А. дошел до набережной, обрамленной длинным рядом высоких домов в шесть или семь этажей, черных, закопченных, пересекаемых узкими переулками.
В такое время ночи и в такую погоду эта часть Парижа выглядела весьма печально. Белизна снега делала еще чернее стены домов и воду реки.
На другом берегу возвышалось мрачное здание суда с зубчатыми стенами и остроконечными башнями, выглядевшее, как грозная тюрьма.
На набережной, обрамленной маленькими лавками, походившими издали на хижины дикарей, не видно было огней. А. остановился на улице Со-нри и встал неподвижно под навесом одной из дверей. Снег падал не переставая, и ветер уносил его быстрым вихрем. Густые хлопья мешали разглядеть даже редкие фонари. А. подождал несколько минут — слышался только шум воды в Сене. Вдруг в ночной тишине три раза пропел петух. А. закашлялся, на набережной показалась тень, и среди снегового вихря появился человек. На нем было коричневое платье полувоенного, полугражданского покроя, большая пуховая шляпа закрывала его лоб.
Эрнест Капандю — один из основоположников авантюрного романа, литературного жанра, которому отдавали предпочтение лучшие писатели всего мира. Книги Капандю расходились в огромном количестве экземпляров. Если бы он был столь же плодовит, как Дюма, возможно, именно он стал бы символом французской приключенческой литературы XIX века. Герой Капандю — отважный таинственный незнакомец, рыцарь в черном плаще, который волей судьбы становится орудием правосудия. Не колеблясь он карает негодяев, пренебрегающих законами чести.
Эрнеста Капандю называли литературным «сыном» Дюма-старшего и «братом-близнецом» Дюма-младшего. Пророчили ему небывалую славу и бессмертие его романам. «Journal pourtous», где печатались его книги, расходился в небывалом количестве экземпляров.Если бы Капандю был столь же плодовит, как его «отец» и «брат», возможно, именно он стал бы символом французской литературы XIX века. Но, увы, в начале XX века о нем забыли. И вот теперь, спустя 100 лет, Франция опять зачитывается его таинственными и загадочными романами.В Европе появился новый герой.
О северных рубежах Империи говорят разное, но императорский сотник и его воины не боятся сказок. Им велено навести на Севере порядок, а заодно расширить имперские границы. Вот только местный барон отчего-то не спешит помогать, зато его красавица-жена, напротив, очень любезна. Жажда власти, интересы столицы и северных вождей, любовь и месть — всё свяжется в тугой узел, и никто не знает, на чьём горле он затянется.Метки: война, средневековье, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, драма.Примечания автора:Карта: https://vk.com/photo-165182648_456239382Можно читать как вторую часть «Лука для дочери маркграфа».
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.