Рыцарь, куртизанка и алхимик - [14]

— Очень мило, но я тебе не верю, — хмыкнул Мейз. — Она ни капли на тебя не похожа, да и сомневаюсь, что у тебя, моя дорогая, есть семья.

— Моя семья тебя не касается, — жестко ответила женщина. — И уж тем более тебя не касается одна из моих девочек.

— А вот и не угадала, — пакостно усмехнулся Мейз. — Как раз об этом я пришел поговорить.

Мамаша мгновенно насторожилась, но не подала виду. Чтобы скрыть напряжение, она нарочито медленно налила себе вина, но пить не стала, просто покачивала в руке бокал, наблюдая, как играет в лучах света темно-бордовая жидкость.

— Что ты хочешь узнать?

— О, дорогая, все, что хотел, я узнал заранее, — Бертран сейчас напоминал довольного донельзя помоечного кота, нашедшего в отбросах целую куриную тушку. — От тебя мне нужно другое. Продай мне девочку, — заговорщицки прошептал он и подмигнул. Лин передернулась.

— Она не товар!

— Брось, дорогуша, — манерно отозвался алхимик, — в этом мире все товар, все продается и покупается.

— Я сказала, нет! — прикрикнула женщина, с силой ставя на стол бокал с нетронутым вином.

— Ты так уверена?

— Убирайся! — вместо ответа рявкнула Лин.

— С радостью, моя прелесть, но не раньше, чем получу то, чего хочу. Ты отдашь девчонку мне. Иначе кое-кто там, — он многозначительно поднял палец вверх, — узнает, кто замешан в тех убийствах.

— Ты ничего не докажешь!

— А мне и не придется. Как думаешь, каковы шансы у простого обывателя отправить к рауховой теще отнюдь не последних людей в Церкви?

— К чему ты клонишь, Бертран? — несколько сбавила тон женщина, но враждебности в ее голосе не стало меньше ни на йоту.

— А ты подумай своей головой, Линетта, — теперь молью траченый гад улыбался не то снисходительно, не то покровительственно. — Помниться, когда-то ты была довольно умной женщиной. Как считаешь, кому были выгодны эти смерти? Лично мне ни холодно, ни жарко от того, здравствует или же отправился к бесям на свидание епископ Мауриций, знаешь ли.

— Церковники… — запоздало сообразила женщина. Вот уж попала так попала!

— Именно, моя дорогая. Сама понимаешь, с них станется сделать тебя крайней, — Бертран издевательски развел руками. — И если ты этого не хочешь, то лучше… не спорь со мной.

— Если ты начнешь меня топить, скотина, то я тебя утащу за собой, будь уверен! — Мамаша вскочила, опрокинув бокал и судорожно стискивая в ладони жалобно хрустящий веер.

— Ну что ты, — казалось, что улыбаться еще слаще просто невозможно, но Мейзу это удалось. — Как раз я из этой истории выйду весь в белом. Я, видишь ли, очень… удобен епископу Питеру.

— Тварь! — женщина наотмашь хлестанула его по лицу полураскрытым веером, ядовитые иголочки прочертили по бледной коже тонкие царапинки, мгновенно набухшие кровавыми каплями, но алхимик лишь усмехнулся.

— Не получится, дорогуша, к этому яду у меня иммунитет. Так я забираю девчонку?

— Да, — тихо и хрипло отозвалась Мамаша.

*******

Старый потаскун опередил ее во всем! Мало того, что забрал девчонку сразу же после окончания их "разговора", так еще и умудрился сделать так, чтобы этого никто не заметил! Всю ночь Мамаша потратила на то, чтобы добыть хоть какую-то информацию о местонахождении девочки, подключила все свои связи и знакомства, но этого оказалось недостаточно. Смена власти ощутимо ударила даже по воровской Гильдии, чего уж говорить о более высоких кругах, в которые в свое время была вхожа хозяйка не худшего из заведений столицы. Теперь же все было впустую. Даже те, кого удалось подключить к поискам, смогли лишь развести руками: алхимик и девочка как сквозь землю провалились. С рассветом же стало и вовсе поздно. Как только открылись городские ворота, Мейз, незнамо откуда взявшийся, выехал из города, увозя с собой Иссу. Единственное, что удалось выяснить, так это то, что направлялся он на запад, в один из фортов на границе. В какой именно, разговорчивый сержант городской милиции не запомнил.

А к вечеру начался сущий кошмар. Мало Лине было собственной совести, которая впервые за многие годы очнулась от воистину летаргического сна, и теперь ела женщину поедом. Обитательницы борделя, за полгода привыкшие к маленькой полукровке, заметили ее отсутствие, и скопом пришли к Мамаше узнавать, куда делся "их бесенок". А узнав учинили форменную коллективную истерику. Впервые за незнамо сколько времени бордель "Жаркий пиончик" не распахнул с закатом солнца свои гостеприимные объятия для жаждущих посетителей. Не в силах более выносить громкие слезливые причитания девиц, маман сбежала во внутренний двор заведения, надеясь хоть там побыть в одиночестве. Надежда себя не оправдала.

— Моя девочка, — кухарка Изя сидела на ступеньках крыльца и, ничуть не скрываясь и не стесняясь, рыдала, утирая слезы крахмальным передником. — Он увел мою маленькую девочку. А ведь она что-то предчувствовала, весь день была тихая и послушная… Как он мог? Что теперь с ней будет?.. — дальнейшие причитания потонули во всхлипах.

Стоящая рядом Мамаша нервно пыхала трубкой. Сейчас, когда уже не было смысла куда-то заполошно бежать, да и вообще спешить, она наконец-то смогла спокойно обдумать текущую ситуацию. Складывающаяся картина ее отнюдь не радовала.