Рыцарь - [6]

Я уставилась на Ланса, изо всех сил стараясь казаться рассерженной, но у него были закрыты глаза, и он так хохотал, что даже не издавал никаких звуков. И только от вида этого огромного дебила с ирокезом и улыбкой до ушей я в одну секунду растеклась лужей сладкого сока. Я тоже рассмеялась, осторожно взглянув в сторону Колтона.

Он смеялся, но в его глазах не было улыбки. Наверное, ему не очень понравилось, что вся столовка подумала, будто его девушка устроила его лучшему другу минет под столом.

И в этот момент я поняла, что с Колтоном у меня проблем не будет. Ланс только что дал всем понять, ясно и очевидно, что я – его девушка.

От всплеска смеси гормонов и надежды я оказалась на краю внезапного внутреннего взрыва, так что почти не заметила громкого хлоп, который раздался где-то позади меня. И, в общем, как-то не ощутила волны некоторой дрожи, пробежавшей по всему столу. И не оборачивалась взглянуть, что там такое, пока лица всех вокруг не изменились и все они не уставились куда-то мне за плечо. Тогда я крутанулась на стуле, следуя за направлением общих взглядов, и увидела опустевший стул в конце стола…

Хм, ну ладно… Где я была? А, ну да… Я планировала весеннюю свадьбу…

В конце учебного дня я, волоча за собой свой набитый рюкзак, прорывалась против потока подростков, выбегающих из здания, в поисках своего нового шкафчика. По словам классной, мой старый шкафчик летом выкинули, чтобы сделать новую научную лабораторию. Она дала мне обрывок бумажки с номером нового и шифром от замка, сказав, что это «где-то в коридоре С». Я уже не могла дождаться, когда отыщу его, чтобы наконец избавиться от груды пятикилограммовых учебников, которых мне навыдавали.

Стиснув клочок со своим новым номером, я скользила глазами по десяткам одинаковых металлических дверок, пока не нашла тот, что выделили мне. Он, ну конечно, оказался почти в конце коридора, возле самого выхода, ведущего к парковке для учеников. Сразу полегчало.

Мой первый день в десятом классе закончился, и в целом он был ошеломительно успешным. Я курила с крутейшими из крутых; мой обеденный перерыв совпал с перерывами у Ланса, Джульет и Августа; я получила кучу комплиментов по поводу своей новой стрижки и колготок в сетку; и вот теперь у меня новый шкафчик в коридоре для старшеклассников. Мне, конечно, пришлось немного помучиться, пока я открыла его с этим новым шифром, но, когда шкафчик открылся, все стало вообще зашибись.

Наклонившись, чтобы засунуть туда последние книжки из своего несчастного рюкзака, я вдруг замерла, парализованная видом двух черных ботинок со стальными носами и кроваво-красными шнурками в нескольких сантиметрах от моего лица…

Черт.

Черт, черт, черт.

Только не он. Кто угодно, только не он.

Я начала копаться в ящике, надеясь, что если я не замечу скинхеда, то он как-нибудь волшебным образом исчезнет. Но, когда я наконец поднялась с руками, полными книжек, мне пришлось, собрав все свое мужество, посмотреть ему в глаза.

Глаза зомби. Господи, радужки его глаз были такими светлыми, бледно-серо-голубыми, что зрачки по контрасту казались бесконечными черными дырами. Две черные дыры, которые втягивали меня внутрь.

«Идиотка, говори что-нибудь!»

– Кхм, привет, – сказала я чьим-то посторонним голосом.

Он не ответил. Он просто стоял, склонив голову набок, и изучал меня этими мертвыми, ледяными глазами. Так же, как смотрел на того парня на парковке перед тем, как впечатать в землю его лицо.

Сглотнув, я заставила себя прервать тишину.

– Извиняюсь, тебе что-то нужно? – пропищала я, стараясь казаться маленькой и милой. Заморгав, я раскрыла глаза пошире, чувствуя себя червяком, которого вот-вот раздавят тяжелым черным ботинком.

– Твое барахло завалило мой шкаф, – сказал он. Его голос был низким, ясным и мрачным.

– О господи! Прости, пожалуйста! – Едва не споткнувшись, я отпихнула ногой свой полегчавший рюкзак. Скинхед тут же схватился за ручку шкафчика рядом с моим и пнул его ногой в левый нижний угол, отчего тот тут же распахнулся без всякого кода. Я непроизвольно вздрогнула, представив, как та же нога несколько часов назад впечаталась в спину несчастного мальчика. Боясь, чтоб скинхед не учуял моего страха, я быстро спрятала лицо за дверцей своего шкафа, занявшись перекладыванием книг и тетрадей по цвету, размеру, чертовой десятеричной системе, да как угодно. Потом до меня кое-что дошло. И, прежде чем я успела остановить себя, мой идиотский рот раскрылся:

– А разве тебя не наказали?

Я почувствовала, что заливаюсь краской, когда скинхед захлопнул свой шкаф и спросил безо всякого выражения:

– За что?

Он что, издевается? Мы же оба знаем, что он сделал.

– Ну, за эту драку. Сегодня. На церковной парковке, – пробормотала я куда-то в свой шкаф.

При одном лишь воспоминании об этой… атаке кровь начала пульсировать во мне с дикой силой, а мозг – умолять меня бежать как можно быстрее. Я повернулась и продолжила свою инвентаризацию, надеясь скрыть ужас и неловкость, которые, я была уверена, отражались в моих больших, глупых, оленьих глазах, которые ничего не могли скрыть. Мое лицо всегда было предателем, выдающим все мысли. И все чувства.