Рыцарь без меча - [140]

Ник кивнул.

— Да, дочка, это выход. Давай-ка завтра вместе поедем в Тарину и сходим к судье.

Но Диаманта наотрез отказалась. Родители пришли в замешательство. Наконец Ирита в сердцах бросила:

— Это всё влияние Эдвина… Дочка, ну неужели ты не видишь, что он губит и себя, и тебя?! Я давно думала об этом, но молчала, а теперь скажу: он тебе не пара! А сейчас тебе решать. Или ты пойдёшь к Эдвину и убедишь его отказаться от этой книги, или…

— Я не буду этого добиваться! Это же предательство!!

— А то, как Эдвин поступает с тобой, — не предательство?! Учти, если его посадят, мы с отцом тебе помогать не будем! Узнаешь, что такое быть женой заключённого, и сразу образумишься!

— Я поняла, мама, — тихо сказала Диаманта, встала и ушла к себе.

Через некоторое время к ней заглянул Мариен.

— Я договорился с отцом. Поеду в Тарину вместе с тобой.

Диаманта посмотрела на него глазами, полными слёз. Он обнял её. Она горько расплакалась, уткнувшись лицом в его плечо.

* * *

После допроса Эдвина опять привели в камеру, где он провёл ночь. Настало время обеда. Тюремщик принёс ему чашку жидкой бурой похлёбки и деревянную ложку. Эдвин взял еду, взглянул на тюремщика и ахнул. Тот всмотрелся в его лицо.

— Эдвин?!

Это был бывший королевский лучник, которого Эдвин с Диамантой спасли во время боя за замок Варос, когда он был ранен стрелой.

— Эдвин? Как же? За что тебя?!

Эдвин прислушался.

— Да не бойся, тут никого нет. Это особое отделение. Ты как сюда попал?

— За Мир Неба. Слышал о нём что-нибудь?

Тюремщик покачал головой.

— Слыхал… Нехорошо-то как… А чем тебе помочь? — прошептал он. — Может, бежать хочешь?

— Нет. Нет смысла.

— Ну, это когда как. Правда, говорят, что у короля есть какая-то штука, в которой он видит, что где происходит, и может найти кого угодно в любой момент.

— Есть, — вздохнул Эдвин. — Король обо мне всё знает. Поэтому и нет смысла бежать.

Тюремщик расстроился.

— Так что же мне с тобой делать?!

— Охранять меня, как всех.

— Да как же… как же… Может, хоть на волю что-то передать?

— Да! Надо сообщить Диаманте, что я жив и здоров.

— Адрес какой?

Эдвин сказал ему.

— Запомнил. Будет сделано. Завтра же ответ принесу. Ты ешь, ешь, — сказал он и удалился.

— Как хорошо! — выдохнул Эдвин и улыбнулся — первый раз за всё время пребывания в тюрьме. Взял чашку и, собрав волю, заставил себя проглотить почти несъедобную похлёбку из подгнивших овощей.

На следующее утро за ним пришли конвойные и повели в знакомый кабинет.

— Продолжим, — сказал судья. — Ты признаёшь свою вину?

— Нет.

— Тогда позволь узнать, до каких пор ты намерен оставаться в тюрьме? — тон судьи сделался откровенно издевательским.

Эдвин промолчал.

— Я спрашиваю, почему ты до сих пор в тюрьме? Отчего твой Мир Неба не освободит тебя?

— Когда он сочтёт нужным освободить меня, я буду освобождён.

— Откуда ты только берёшь наглость, а? Нет, ты посмотри! Стоит передо мной и уверяет, что какой-то Мир Неба, которого никто не видел, в любой момент может освободить его! — судья рассмеялся. — Нет, голубчик, ты будешь освобождён только тогда, когда его величество сочтёт нужным освободить тебя. Его величество Рэграс I! Не понимаю — неужели тебе совсем не жаль своей молодости? — он внезапно перешёл на крик. — Ты же губишь себя своей ложью! И не только себя!!

Следователь поинтересовался:

— Ты хочешь на свободу? Хочешь увидеть свою жену?

Эдвин ничего не ответил.

— Почему молчишь? — судья поднял брови.

— Вы задали вопрос, ответ на который знаете.

— То есть тебя всё-таки волнует благополучие твоей жены? Волнует хотя бы немного? Хорошо. Тогда имей в виду: если ты будешь запираться, ей придётся расплачиваться за твоё упрямство!

Эдвин поднял голову.

— Она же ни в чём не виновата!

— Мы знаем, — кивнул судья. — Она ни в чём не виновата. Кроме того, что она — твоя жена! Она зависит от тебя, и ты отвечаешь за неё! Ты разбил ей жизнь!! Это ты понимаешь?! После оглашения приговора она станет женой государственного преступника! Ты осознаёшь, что это значит? Каково ей будет жить в доме, отмеченном клеймом позора? От неё отвернутся знакомые, соседи, все будут обходить ваш дом стороной! Её лишат права покидать Тарину и многих других прав! Ей придётся работать! Работать не там, где она захочет, а там, где позволят! А позволят только на самой тяжёлой и грязной работе! По твоей милости она станет судомойкой или прачкой — и это при её образовании! Я уже молчу о том, как она будет одинока и несчастна. К тому же, она теперь под особым наблюдением. Её арестуют при малейшем подозрении на причастность той лжи, за которую ты попал сюда! Арестуют и посадят в тюрьму! Прикуют на цепь в общей камере среди бродяг и воров!! Неужели тебе её совсем не жаль?!

Эдвин молчал. Судья продолжал:

— Ещё раз повторяю: твоё поведение влияет на судьбу твоих близких. Если тебя накажут, они тоже окажутся наказанными. А ведь они невиновны. Неужели тебе не стыдно сознательно заставлять их страдать? Это какое же каменное сердце надо иметь, чтобы так хладнокровно делать больно самым родным людям!! — судья с ужасом посмотрел на Эдвина и покачал головой.

— Я невиновен, и вы это знаете, — ответил Эдвин, глядя судье прямо в глаза. — Зачем вы идёте против своей совести? Она не даст вам покоя, а её муки гораздо хуже тюрьмы и пыток.