Рыцарь без меча - [122]

— Разумеется.

— Гидеон интересовался этим, когда приглашал меня сюда.

Рэграс нахмурился.

— У Гидеона плохая привычка везде совать свой нос.

— Гидеон умён. А разве твоя власть над гайером — это тайна?

— Не тайна. Гайер слушается меня. Всё как всегда.

— Ты действительно думаешь, что теперь всё как прежде? — Элиата с загадочной улыбкой посмотрела на Рэграса.

— Гайер в самом деле мой, хочется тебе того или нет.

— Королева объяснила, как именно ей удалось вернуть тебе власть над ним?

— Нет, она ничего не объяснила. А зачем? Когда Мир Неба вмешивается в мои дела, гайер на время выходит из повиновения. Королева дала мне немного своей силы — и гайер вернулся ко мне.

Элиата рассмеялась.

— Несмотря на свой ум, ты всегда был таким наивным. И она всегда водила тебя за нос. Наверное, за эту наивность она и любит тебя. И я люблю тебя за это. Но на твоём месте я была бы осторожна…

— Ты напрасно считаешь меня наивным, сестра. Мне тоже было интересно, как Королеве удалось вернуть мне гайер. Интересно, как никому! Я смотрел шёлк. Ничего особенного. Она совершила обычный магический ритуал, сказала, что разделяет со мной свою силу, потому что наши сердца связаны чувством. Шёлк показывает любое событие Великого Мира, как тебе известно.

— Кроме… — загадочно сказала Элиата.

Рэграс насторожился.

— Что ты имеешь в виду?

— Что? — переспросила она рассеянно.

— Что ты имеешь в виду? «Кроме» — кроме чего?

— Не знаю, Рэграс. Хотела что-то сказать и забыла. Ах, эта женская невнимательность… Ну что, милый брат, я пойду к себе. Сегодняшний бал утомил меня. Я зашла, чтобы ещё раз поблагодарить тебя за чудесный праздник. На какое-то мгновение мне даже показалось, что мы не в Мире Дня, а в отцовском дворце. Показалось, что отец сейчас войдёт в этот зал. А потом я взглянула на тебя и поняла, что отец здесь. Как ты похож на него! Спасибо тебе за это, — сказала Элиата, мягко сжала его руку и удалилась.

Рэграс подошёл к окну, взглянул вверх, привычно ища глазами Луну, но небо было пасмурным.

— Сегодня ты не в настроении разговаривать, Королева. Хочешь побыть одна… Ну что же, я подожду.

* * *

Вечер был хмурый, за окнами вздыхал осенний ветер. Амма готовила ужин, а Эдвин с Диамантой разбирали вещи с острова. Эдвин открыл шкаф, достал оттуда какой-то лист и повернулся к жене.

— Мы с тобой совсем забыли! «Если вам интересно поговорить о книге, приходите. Серебряный переулок, дом Лионеля Деля. Л.А.». Интересно, кто такой этот Л.А.?

— А давай завтра сходим к нему!

— Давай…

Диаманта посмотрела на мужа.

— Знаешь, Эдвин… Мариен, конечно, попробует что-нибудь узнать. У него приятель — сын судьи. Но давай посмотрим правде в глаза: в любом случае, без Аксианта нам не справиться! Надо вызвать его.

— Только как? Ехать в Эстуар?

— Так далеко и долго! А что, если мысленно звать его? Может, он почувствует?

— Он в другом Мире. Вряд ли почувствует…

— А может, Лунная Королева поможет? Она ведь обещала отблагодарить тебя!

Эдвин отрицательно покачал головой.

— Но о чём я её попрошу? Вызвать Аксианта втайне от Рэграса? Заступиться за человека, который пытался убить её мужа? Она не согласится. А если Рэграс узнает, он меня в порошок сотрёт. И отцу, чего доброго, ужесточит приговор.

Пришёл Мариен. Ему не удалось узнать ничего определённого, кроме того, что Дамира содержат в одиночной камере, в суровых условиях, под особо строгой охраной, а дата казни ещё не назначена.

— Боюсь, без Аксианта тут ничего не сделаешь, — добавил он и вздохнул.

— Как же быть… — выговорил Эдвин.

— Ночь приносит совет, — наставительно произнёс Мариен. — Так что самое мудрое сейчас — всем лечь спать. А завтра посмотрим. Что-нибудь придумаем.

Диаманта закрыла дверь спальни, свернула покрывало, взбила подушки. Эдвин расстегнул воротник рубашки и сел на кровать.

— Всё время представляю, как там отец. Я чувствую, как ему тяжело. А главное — что он не знает…

— Чего не знает?

— Не знает, что на самом деле ничего этого нет. Что всё это бессильно — тюрьма, цепи, унижение… Для него это всё — правда! Понимаешь? Он не знает другого Мира! Эти страдания для него — единственная реальность, и противопоставить ей нечего, только воспоминания…

Он встал и раскрыл окно. Вечер был тёплый и тихий. Между лёгких облаков блестели звёзды. Вдруг небо прочертила тонкая светлая линия.

— Звезда упала… — Эдвин прижался лбом к оконной раме. — По закону отца должны колесовать. Или четвертовать после публичных пыток. Или гайер… Мама этого не вынесет…

— Казни не будет, Эдвин! — горячо возразила Диаманта. — Не будет! Я не знаю, как именно, но твой отец спасётся!

* * *

На следующий день они отправились по адресу, указанному в записке. Серебряный переулок находился в западной части города. Дом Лионеля Деля из красного кирпича оказался высоким и представительным. Они позвонили в колокольчик. Открыла красивая большеглазая служанка в белоснежном переднике.

— Добрый день! Что вам угодно?

— Мы получили вот это письмо, — сказал Эдвин и подал ей лист. Она взяла его и ушла. Вскоре вернулась и пригласила их в дом.

Они прошли в просторную гостиную с тяжёлыми зелёными портьерами на окнах. Их встретил высокий, худощавый пожилой человек. Взглянув на его спокойное лицо, Диаманта сразу отметила про себя, что так вдумчиво и внимательно смотрят только люди, которые много читают и размышляют.