Рыбари и виноградари - [71]
— Можно назначить встречу пораньше, — то ли спросил, то ли предложил Максим.
— Завтра понадобится свежая голова. Надо выспаться. Бывает, что на новом месте плохо спится.
Максим подумал, что эта женщина привыкла командовать, потому что все кажутся ей подростками не старше десяти лет.
Когда он добрался до своей гостиницы на плоскогорье в центре острова, было уже около полуночи. Колдовское время, когда всякая нечисть торопится на работу. Вампиры оставляют уютные гробы. Ведьмы накладывают последний макияж, сидя на мётлах. Проспавшие вурдалаки звонят начальству, сообщая, что застряли в пробках и будут с минуты на минуту. И лишь порядочных людей отправляют спать, даже если до мировой катастрофы осталось чуть больше суток.
Максима поселили в небольшом одноэтажном домике, состоящем из гостиной, спальни и открытой террасы с джакузи. Тихое место в стороне от центральной части отеля. Говорили, что в этом номере останавливалась Анджелина Джоли во время съёмок фильма «Лара Крофт: Расхитительница гробниц». Её фотография стояла на комоде в прихожей.
Просторную террасу обнимала невысокая изгородь из стриженых кустов, за которой днём можно было видеть бескрайнюю, заросшую травой пустошь. Но сейчас любоваться было нечем. Луна и звёзды попрятались. Вокруг царила непроглядная мгла, лишь лёгкий ветерок доносил загадочный и тревожный запах незнакомых цветов. Где-то далеко мерцал единственный огонёк, похожий на слабый свет карманного фонаря. Огонёк не двигался. Значит, его владелец стоял неподвижно.
Максим представил актрису здесь ночью. Одну. Отважная, должно быть, женщина.
Неожиданно в углу террасы послышался неприятный шорох. Не было бы преувеличением назвать его зловещим. Такие звуки преследуют героев фильма ужасов во время ночной прогулки по кладбищу. Он не боялся призраков, даже если те шумели громче обычного. Давно понял, что опасность исходит от людей. Но в сгустке теней, определённо, кто-то был. В темноте сверкнули глаза. Максим тихо отступил к стене и, стараясь не делать резких движений, нащупал клавишу выключателя. Свет, загоревшийся на террасе, на мгновение ослепил. На бортике джакузи сидела рыжая кошка. Показалось, что видит знакомый розовый ошейник. Нервы натянулись. Во рту пересохло, желудок свело спазмом.
«Маруська!» — с ужасом подумал он.
Кошка тяжело вздохнула и красноречивым движением поднесла лапу к голове.
«Конечно, не она, — сообразил Максим, — труп Маруськи выглядел бы сейчас намного хуже».
Непонятно, что происходило. Чужие страхи были навязаны извне. Словно остров пытался заговорить с ним, но почему-то решил для начала попугать. Так бывает, когда знакомятся мальчишки.
Кошка с интересом наблюдала.
— Пришла в гости? К сожалению, у меня нет молока, а коньяк из бара ты вряд ли будешь пить.
Огорчённая гостья мягким и грациозным движением соскользнула на пол и исчезла в кустах, темневших за террасой.
Вернувшись в дом и уже засыпая, вспомнил, что хорошо бы взглянуть на план острова и отыскать место завтрашней встречи. Накинул халат и прошёл в гостиную. На круглом столе с симпатичной вазочкой и букетиком голубых цветов лежала карта и карандаш с остро отточенным грифелем. Зона археологических раскопок оказалась совсем рядом. Обвёл искомое место и уже было собрался вновь ложиться, когда в номер постучали. Чертыхаясь, подошёл к двери. Кого это принесло глубокой ночью?
Под дверь подсунули сложенный вдвое листок. Максим развернул. Бумага была пуста. С обеих сторон. Выглянул наружу. На слабо освещённой дорожке никого. Странно.
Запер дверь и потащился в спальню. Краем сознания ему показалось, что в комнате произошли изменения. Что-то неуловимо сдвинулось. Стало просторнее, что ли, или меньше мебели.
Засыпающий разум предложил разбираться с загадками утром. Максим повернулся набок, спиной к террасе, и почти мгновенно уснул, убаюканный мерным стрёкотом цикад, доносящимся с пустоши.
Просыпаться можно по-разному. Можно лениво лежать с закрытыми глазами, давая время окружающему миру вспомнить свою форму и приобрести очертания. Можно бодро вскочить, не слушая капризного ворчания заспанных мышц. Можно полежать минутку, вспоминая виденный сон. Вариантов много.
Максим проснулся наихудшим образом, потому что его кто-то душил накинутым на голову одеялом. Тело реагировало само: резкое движение назад — и затем бросок через себя, продолжавший встречное движение невидимого врага. Но ничего не вышло. С таким же успехом можно было сдвинуть дом. Непомерная тяжесть сдавила рёбра. Мышцы свело от напряжения. Сердце колотилось. Лёгкие тщетно рвались в отчаянной попытке получить глоток воздуха. Неожиданно под ладонью оказался какой-то стержень — наверное, тот самый карандаш с очень остро отточенным концом. Зажав его, Максим освободил из-под одеяла руку и изо всех сил ударил назад, туда, где у нападавшего должно было быть лицо. Удар не встретил препятствия, но тяжесть исчезла. Его отпустили. Содрал с головы одеяло и, яростно озираясь, вскочил.
За спиной — пустая комната. Сделал несколько шагов и с ужасом осознал, что не может дышать. Тщетно пытался сделать вдох. Где-то рядом раздался хрип, похожий на рычание. Это хрипел он сам, пытаясь набрать воздуха в безжизненные лёгкие. Наконец с неимоверным усилием удалось сделать крохотный вдох, затем выдох, затем вдох чуть больше — и тут заслон словно прорвало. Он задышал и… проснулся в смятой и мокрой от пота постели.
