Рядом с врагом - [33]

К счастью, на конюшне никого из гитлеровцев не было.

Когда девушка торопливо рассказала о содержании разговора, Тимофей глухо выругался:

— Ах, черт, этого еще не хватало!

— Как Тамара?

— Пока в порядке… Но если фрицы все знают, значит, затевается какая-то история… История! — повторил Тимофей. — А какая?

Тимофей в свою очередь рассказал Гале об одной странной встрече.

Вчера Тимофею приказали приехать в комендатуру. Во дворе его встретил гитлеровец.

— Есть транспорт? Возить будем.

Тимофей кивнул головой и достал баночку с махоркой. Не один раз затем пришлось ему закуривать. Лишь когда сгустились сумерки, солдат поманил его пальцем.

— Пошли, транспорт.

Тимофей послушно спустился за гитлеровцем в подвал.

Картина, которую он увидел, заставила содрогнуться крепкого, смелого парня.

Он очутился в застенке. Освещенная тусклым светом фонарей, камера походила на иллюстрацию к историческому роману из времен средневековья.

Но «рисунок» ожил. Вместо широкоплечих палачей с масками на лицах здесь находились обыкновенные с виду люди. Они курили и смеялись. Один из них, в штатской одежде, рассказывал веселую историю.

Тимофей так и застыл на ступеньке.

На лицо рассказчика падал луч света.

— Шерали! — невольно прошептал Тимофей.

Сопровождающий солдат обернулся.

— Заходи, заходи, рус.

Вздох облегчения невольно вырвался у Тимофея. Голос и движения человека, внешне похожего на Шерали, были другими: это кто-то другой, незнакомый. Резкие черты лица, жестокий взгляд. И все же похож!

Смуглый, восточного типа незнакомец держался в застенке по-хозяйски. Чувствовалось, что здесь он играет не последнюю роль. Гражданская одежда не могла Скрыть безукоризненной военной выправки.

Видимо, рассказ незнакомца гитлеровцы слушали с большим вниманием, потому что все они недовольно повернулись в сторону вошедших: «Не вовремя явились!» С лица штатского сошла улыбка.

— Возьмите это, — приказал он Тимофею. — Быстро.

У стены лежали четыре трупа. Нет! Трупами нельзя было назвать клочья человеческих тел.

— Шнель… Быстрей, рус! — приказал солдат.

У Тимофея закружилась голова. Секунда — и он упадет… Почувствовав страшную слабость в ногах, Тимофей вдруг вспомнил: сколько надежд возлагает на него райком, отряд. Упади — его сразу растопчут, уничтожат. Собрав все силы, Тимофей еле-еле уложил два трупа на носилки.

Сопровождающий Тимофея солдат казался равнодушным. Он поднимался из подвала первым. Тимофей смотрел на его широкую спину и думал: откуда у него, вот у него, этого солдата с добродушным, глуповатым лицом, такая звериная ненависть к человеку?

Свежий воздух прибавил Тимофею сил. Сейчас он уже торопился вернуться назад в застенок и скорее (как можно скорее) отсюда — на улицу, за город.

Солдат тоже торопился. Хотя, вероятно, у него были совсем другие причины.

Когда они уже выезжали со двора комендатуры, солдат обернулся в сторону подвала и сказал Тимофею — больше не с кем было разговаривать — с завистью:

— Гросс мастер… большой.

Он даже прищелкнул языком.

Миновав пустые улицы, лошади вышли на дорогу, ведшую к кладбищу.

— Стой! — Немец положил ладонь на руку Тимофея, державшую вожжи. — Сам. Туда.

Тимофей, соглашаясь, кивнул головой.

…С непокрытой головой стоял простой парень над свежим холмом земли. Он так и не узнал этих людей. Постарались палачи.

А ведь, наверное, встречал Тимофей на улицах Червонного Гая их — здоровых, живых. Может быть, разговаривал с ними, шутил.

— Прощайте, друзья! — прошептал Тимофей. — Прощайте, наши товарищи! Мы отомстим за вашу кровь!

Над могилой, широко разбросав ветви, стоял дуб. Здесь, в стороне от кладбища, похоронил Тимофей замученных людей.

…Тимофей умолк. Он видел, как пальцы девушки торопливо перебирают кончики платка.

«Ее привычка, — вспомнил Тимофей. — Когда волнуется». И как ему хотелось приласкать, успокоить любимую девушку. Но время шло. Нужно прощаться.

— Иди, Галя. Иди. Боюсь, что предатель может многое натворить. Если они… — Тимофей прикусил губу. — Если они сыграют на внешнем сходстве Шерали с этим гитлеровцем?.. А если!..

В глазах у него неожиданно сверкнул огонек.

— А если?

И вдруг, спохватившись, он снова повторил:

— Иди, Галя. И держись! Нужно держаться.

В воротах Галя столкнулась с солдатом. Он с хохотом протянул руки, стараясь обнять девушку. Но она ловко увернулась и скрылась в дверях госпиталя.

Солдат, продолжая хохотать, подошел к Тимофею, лениво погрозил пальцем:

— Нехорошо гулять. Работай. Нужно комендатура…

Дыша спиртным перегаром, гитлеровец наклонился к Тимофею и, криво ухмыляясь, пояснил:

— Жечь будут, рус… Жечь.

И снова засмеялся, оттолкнул Тимофея с дороги, подошел к телеге, с трудом забрался на нее и тут же заснул.

Он был мертвецки пьян.

Во дворе стало тихо. Тимофей знал, что скрывает эта тишина. Сюда не доносятся приглушенные крики из подвала, сдавленный плач из камер.

Он все еще не мог привыкнуть к новому порядку в лесхозе.

Случалось, здесь допоздна засиживались люди. Те, кто не успел сделать необходимые покупки в городе. Они по-хозяйски располагались в кабинетах — зачем в в гостиницу, у себя дома привычней. Здесь велись и серьезные разговоры и слышался смех. Много веселых историй привозили с собой из леса люди. История про незадачливых охотников, городских руководящих товарищей, путающих сосну с елью.