Рядом с врагом - [17]

— Никого, — промолвил он.

Но снова раздался стук.

— Вы сидите, а я выгляну.

Опанас Гаврилович зажег фонарь и вышел из комнаты.

Вернулся он с Тимофеем Василенко, который вместо приветствия радостно воскликнул:

— Эге, да вас тут целый полк! А я подкрепление привел. — И, отворив дверь, крикнул в ночную тьму: — Заходите, товарищи, здесь свои.

В сенях раздался тяжелый топот.

Шерали обнял Тимофея, и тот понял, как волнуется его друг.

— Успокойся, Шура. Жена твоя жива-здорова.

Взгляд Тимофея упал на Опанаса Гавриловича. Лесничий стоял сгорбившись и, как Шерали, ожидал утешительных вестей.

Тимофей понял, сколько еще тяжелых дней и ночей придется провести его друзьям. Но что он мог сказать сейчас? Чем, какими словами порадовать их? Как вселить надежду? Сказать, что старшая дочь арестована, а младшая по специальному заданию райкома партии приступила к работе в немецком госпитале, — вот и все, но разве этим успокоишь? Верно, Галю устроили в госпиталь. Как? Лучше наедине поговорить…

— Привел к вам гостей, не сердитесь за это?

Гости не были местными жителями. По грязним, потрепанным красноармейским гимнастеркам, запыленным сапогам, утомленным лицам можно было сразу представить, какой тяжелый путь они проделали. Но красноармейцы держались бодро, здороваясь с каждым, крепко пожимали руку.

Когда все расселись, Шерали, Опанас Гаврилович и Степан Иванович вопрошающе посмотрели на Тимофея.

Собственно, он и сам собирался объяснять причину своего прихода.

— Эти товарищи, — начал он, — пробились из окружения. Ребята надежные и крепкие. Хотят воевать. Они останутся здесь с вами. О дальнейших планах, о необходимости ваших действий сообщит райком партии. Несколько слов о сегодняшней обстановке. Тяжелая она, товарищи…

Шерали взволнованно смотрел на друга: «Райком… Сообщит райком! И им не придется сидеть сложа руки… Так, значит, они не одни…»

Тимофей обратился к Опанасу Гавриловичу:

— Есть где разместить наших товарищей?

Опанас Гаврилович кивнул головой и встал. Красноармейцы вышли вслед за ним. Когда дверь плотно закрылась, Тимофей продолжал:

— Нас тут трое коммунистов, Шерали. Да из этих двое. Придется потрудиться. Райком партии, вероятно, будет находиться где-то в лесу. Нет нужды говорить о необходимости держать в строжайшей тайне все, что касается райкома. Многие колхозники покидают села и уходят в лес. Вот этих людей и нужно сплотить, подготовить к борьбе с врагом. Ни на один день, ни на одни час нельзя оставлять фашистов в покое. Пусть им смерть грозит на каждом шагу, пусть земля горит у них под ногами…

Тимофей говорил отрывисто, торопясь высказать самое основное, ввести в курс дела. Коммунистам предстояло стать ядром нового отряда.

— Новый отряд? — переспросил Шерали и широко улыбнулся. — Это хорошо, новый отряд. Мы, собственно, и название придумали…

— Уже успели… — удовлетворенно покачал головой Тимофей. — А мы для вас чуть ли не приказ готовим, инструкцию… Как решили назвать?

— «Маленький гарнизон», — Шерали гордо посмотрел на друга. — Скромно?

— «Маленький гарнизон», — повторил Тимофей. — Это хорошо. Только зачем скромность? Успокоитесь ли вы на «маленьком»?

— Дубы тоже когда-то были саженцами, — пояснил Шерали. — Да и мы с тобой ползали вроде Бахтияра. Что? Яркие примеры?

— Куда лучше. Так и передам в райком о новом отряде, «Маленьком гарнизоне».

— Можешь передать, что мы… — Начал Шерали и снова улыбнулся. — Боюсь дальше говорить. А то еще собьюсь на речь. Лучше будем доказывать делом.

— Правильно, — кивнул Тимофей. — Ну, надо собираться в путь.

— Какие будут первые задания для «Маленького гарнизона»?

— Необходимо выделить человека для постоянной связи с райкомом. Мне нельзя часто отлучаться из Червонного Гая, тем более приезжать к вам, к самому, так сказать, отдаленному нашему гарнизону. — Тимофей улыбнулся. — Гарнизону в лесной глуши. Да и «по долгу службы» в немецком госпитале я вряд ли скоро с вами увижусь. Это во-первых. Во-вторых, нужно готовиться к действиям.

— Мы готовы выполнить любое боевое задание, — сказал Шерали. — Считаем себя в распоряжении райкома партии. Раз не приходится служить в армии, то здесь будем воевать с врагом.

— Правильно! — согласился Тимофей. — Так вот, товарищи, надо назначить связного, вполне надежного, крепкого человека. По-моему, Равчук подойдет для этого дела.

Опанас Гаврилович привел гостей в амбар. В просторном помещении, сложенном из толстых смолистых бревен, было сухо и тепло.

Бабка Марфа и здесь оказалась полезной, нужной. Она повела красноармейцев за собой под навес, где лежали вороха свежего сена, приготовленного заботливым стариком на зиму. Скоро амбар принял уютный жилой вид: бабка Марфа застелила сено войлочными подстилками, одеялами.

При свете сального огарка люди подкрепились молоком и свежим ситным.

Опанас Гаврилович радушно угощал своих гостей.

— Кушайте, товарищи, не стесняйтесь, — говорил он, в то же время внимательно разглядывал людей. Ведь с ними придется прожить не один день, не два. Придется не только жить, но и вместе воевать.

Младший сержант Гизатуллин, красноармейцы Михайлов, Коркия и Янис отвечали на малозначительные вопросы старика, бегло рассказывали о своих злоключениях.