Рядом с нами - [3]

— Хорошо, пусть не посол, — рассуждал он, — но на ранг посланника во всяком случае я могу надеяться.

И хотя сын для порядка доказывал маме, что чины и ранги в нашей стране даются людям в зависимости только от их личных достоинств, а не от достоинств или недостатков их родственников, про себя этот сын уже твердо решил при первой же подходящей оказии распрощаться со своим неудобным тестем.

— Зачем?

— На всякий случай. А вдруг… кто-нибудь, где-нибудь придерется.

И такая оказия скоро подвернулась. Эдик заполнял какую-то анкету и вместо того, чтобы в графе "семейное положение" написать «женат», он написал "холост".

Распрощавшись с тестем, Эдик стал думать, как быть с женой.

— Жену прогнать! — сказала мама.

— А что если она обозлится? Пойдет жаловаться в комитет комсомола?

— У тебя нет другого выхода…

— Дай подумать.

И сын надумал. Он решил разыграть небольшой спектакль. Эдик собрал книжки и отправился к теще:

— Примите бездомного. Я поссорился из-за Тамары с мамой.

В квартире тещи было теснее, чем в квартире матери. Тем не менее Эдику был выделен лучший угол в комнате, предоставлено самое почетное место за столом. За ним ухаживали, его холили, лелеяли, а Эдик, несмотря на любовь и внимание окружающих, становился день ото дня мрачнее и мрачнее.

— Милый, что с тобой? — волновалась Тамара.

— Я думаю о своем будущем.

— Оно безоблачно.

— Ой ли, Тамарочка? Меня беспокоят грехи твоего отца. Я понимаю, все это сущая чепуха. И тем не менее нам следует разойтись. Конечно, не навсегда, а только на время распределения оканчивающих институт. Как только мне дадут перспективную должность, мы сейчас же зарегистрируемся вновь.

Тамара заканчивала институт на год раньше Эдика, и комиссия по распределению даже и не думала ставить в упрек дочери судимость ее отца. Тем более нечего было бояться зятю.

— То есть как нечего? А вдруг…

И Эдик, знай, долбит свое:

— Нет, Тамара, ты не любишь меня, не думаешь о моем будущем.

И так день за днем, капля по капле, пока наконец Тамара не согласилась на обман. Эдик на радостях расцеловал жену и стал учить, как вести ей себя на суде.

— Так и так, — инструктировал он Тамару, — говори: "Не хочу жить с гражданином Строкиным". "Почему?" — спросит судья. Отвечай: "У меня есть другой мальчик, которого я люблю".

— Но у меня нет другого мальчика.

— А ты наговаривай на себя. Иначе нас не разведут.

И ради любви Тамара совершила преступление, за что ее никак нельзя оправдывать. Тамара поступилась своей совестью и сказала все, чему учил ее Эдик.

И вот тихо, без скандала Эдик сделал то, чего хотелось Варваре Павловне. Получив справку о разводе, Эдик в тот же день возвратился в дом матери.

Нет, "мой мальчик" не рвал окончательно с Тамарой. (Зачем злить жену?) Он попросту переходил на новое, более удобное амплуа — приходящего супруга. Для встреч с женой Эдик выделил два брачных дня в неделю: вторник и субботу.

— Вынужденная маскировка, — говорил он Тамаре.

Прожив с женой полтора года (полгода до развода и год после), Эдик так никому и не сказал в своем институте, что он женат.

— Дай только получить мне перспективную должность, тогда мы сходим в загс, позовем друзей.

Двойная жизнь сильно тяготила молодую женщину. Перед ней все чаще и чаще вставал вопрос, кто же она в конце концов: жена или не жена? Но месяцы шли, а Эдик не спешил со вторичной регистрацией. Наконец, в начале 1957 года Тамара сказала мужу:

— Нам нужно оформить наши отношения. Я в положении.

Муж предложил жене сделать аборт. Та отказалась.

— Ах, так! Тогда между нами все кончено.

С этого дня Эдик не появлялся больше в доме жены ни по вторникам, ни по субботам. Жена заболела. Муж не навестил ее. Жена родила замечательных близнецов Сашу и Наташу. Муж не пришел с поздравлениями.

В институт с жалобой отправилась делегация педагогов школы, в которой работала учительницей Тамара. Эдика вызвали для разговора в комитет комсомола. Эдик струхнул — и к маме:

— В понедельник меня вызывают на новое заседание. Что делать?

— Не волнуйся, — стала успокаивать мать сына. — Придумаем.

И мама с сыном придумали.

— Мой мальчик решил жениться, — сказала мне Варвара Павловна. — Но только уже не на Тамаре, а на Лиде. Вы спрашиваете, почему я разрешила этот брак… Причины те же, что и в прошлый раз. Во-первых, пора, а во-вторых, у него любовь.

Новая любовь Эдика развивалась со скоростью реактивного самолета. Она родилась, расцвела и закончилась браком между двумя заседаниями комитета комсомола. Эдик спешил, чтобы поставить комсомольцев перед свершившимся фактом.

— Я не могу вернуться к старой жене. У меня есть уже новая.

— Простите, но у вас есть еще и дети.

— У меня нет детей.

— Как, вы отказываетесь от Саши и Наташи?

— Нет, сначала я не думал отказываться, — нехотя признается Эдик, — но потом…

…Потом "мой мальчик" прикинул, подрассчитал, и вот, пожалуйста, готова уже новая подлость.

Я решил поговорить с отцом Эдика.

— С отцом? — переспросил Эдик и удивленно поднял правую бровь.

— А у меня никогда не было отца. То есть отец как биологический фактор, конечно, был. Но не больше. Не склеилось у отца семейное счастье с мамой.

Не склеилось счастье. А по чьей вине? Два десятилетия назад Варвара Павловна была такой же тщеславной женщиной, как и теперь. Отец Эдика был еще студентом, а Варваре Павловне рисовалось уже стремительное продвижение мужа вверх по служебной лестнице. Москва. Министерство. Сначала инженер, потом начальник отдела, затем член коллегии. Но муж не посчитался с расчетами жены. И сразу же по окончании горного института добровольно уехал работать в Забайкалье, в Анон-Оловянское рудоуправление. Варвара Павловна отказалась ехать с мужем: