Рядом с алкоголиком. Исповедь жены - [61]

Через три дня Рихард уехал, и наступил покой. Никаких контролирующих телефонных звонков на прогулках. В доме не было взрослого мужчины, на которого бы я злилась, что он мне не помогает. Я начала мечтать о том, чтобы он исчез навсегда, чтобы заблудился в Манхэттене, чтобы его самолет разбился. Ужасные, запрещенные мысли. Я мечтала, что зазвонит телефон и я услышу в трубку: «Ваш муж погиб при пожаре в ресторане». Я видела его перед собой неподвижного и мертвого. Бледное лицо. Щеки, вымазанные сажей. Он лежит спокойный и красивый, как Христос. На висках у него вьются колечки темных волос. Он мертв. Наконец-то он утих. Дождался покоя. И мы вместе с ним.

Естественно, он позвонил в пять утра, потому что, ясное дело, не имел представления о разнице в часовых поясах. Его это не волновало, как и то, что я устала, что все мы спим. Он позвонил и бормотал, что любит меня, но голос его был напряжен. Кажется, он напился. Он рассказывал, сколько накупил подарков мне, мальчишкам и маленьким принцессам. Он даже слегка развеселил меня, хотя я была уставшей. В этот момент я любила его. Пусть чуть-чуть, но я чувствовала, что все-таки не хочу, чтобы он умирал. Я знала, что это совершенно несносный человек, но все равно была бы рада увидеть его снова.

Рихард и кредитные карты были не самой лучшей комбинацией. Алкоголик и деньги не могут жить в согласии. И, конечно же, никак не сочетались жаждущий алкоголик и мой кошелек. Я уже ощутила это, когда напрасно искала деньги, которые только что взяла из банкомата и еще не успела потратить. Об алкоголике и дорогом украшении, которое он при случае мог бы сдать в ломбард, и говорить нечего, все и так понятно.

Зависимый человек постоянно нуждается в наличных. Бабки. Деньги. Доллары. Сто. Пятьсот. Мелочь из детских копилок.

Если он не мог найти денег, брал карточку. Дозволенный кредит был постоянно использован. Когда имелась возможность взять что-то в кредит, он с радостью пользовался этим шансом.

Рихард часто занимал деньги. Почти постоянно был в долгах. У алкоголиков вечно дырявые карманы. Деньги исчезают. Деньги – потребительский продукт. Зачем человеку экономить, если завтра он может умереть? Деньги уплывают сквозь пальцы. Твоя кредитная карта – это моя кредитная карта. Деньги – это все. Наличные – это король королей!

Он открыл двери. Полные руки пакетов и сумок. Естественно, все покупки сделаны на «American Express» и за деньги, которых у нас не было. У меня сжался желудок, когда я представила эту астрономическую сумму, которую мы получим по фактуре. Надо позвонить в агентство, чтобы найти дополнительный заработок. Может, вернуться к рекламной кампании косметики, над которой я работала еще две недели назад в качестве одной из ведущих целого проекта, но вынуждена была отказаться из-за постоянной усталости? Теперь я просто обязана это сделать. Нам придется собрать последние оставшиеся деньги.

Он привез футболки из «Urban Outfitters», духи, крошечные туфельки из розовой кожи для Юлии. Мальчишкам привез ковбойские костюмы, один больше, другой поменьше. Корону с блестящими камешками для Миранды, а мне – черное платье восточного покроя.

– Да оно мало мне! Я слишком толстая для него, ведь я еще не скинула вес после родов, – возразила я, увидев платье.

– Ну прошу тебя, надень его. Мне хочется увидеть свою красивую жену в этом прекрасном платье.

У меня не было сил сопротивляться. Нервозность, вызванная его безумными покупками, немного отступила, и я надела платье. Сняла джинсы и футболку и втиснулась в обтягивающее платье. Чтобы застегнуть его, мне пришлось задержать дыхание. Рихард помог мне.

– Ах, Боже, как тебе идет! Выглядишь классно, Мариса, – зашептал он и подошел ко мне.

Запах. От него исходила куча запахов. Чужая земля. Аэропорт. Такси. Табак с алкоголем. Свобода с наркотиками. Ревность с гормонами. Подавленность.

– Я не спал пять дней, – прошептал он. – Я совершенно измотан. И очень возбужден. Я хочу тебя. Прямо сейчас. Иди ко мне.

Я не хотела. Не сейчас. Не здесь. Не так.

– Нет, Рихард. Не сейчас. Скоро проснется Юлия, и мне нужно будет идти в садик.

Он поймал меня за плечи.

– Да ладно, давай по-быстрому. Здесь. Сейчас.

Я попробовала высвободиться.

– Но я не хочу! Прошу тебя, пусти меня!

Он отпустил меня с видимым раздражением.

– Так, ты совсем не соскучилась по мне, пока я был в Нью-Йорке! Что ты здесь, собственно говоря, делала! Спала с кем-то другим!

– Рихард, я ни с кем другим не сплю. Как ты себе это представляешь? На мне четверо детей, и когда тебя не было, я была с ними одна.

Он не верил мне.

– Я вижу по тебе, что ты лжешь! Я могу опять свалить! Только скажи, и я свалю, могу прямо сейчас.

Он схватил сумку и вышел, хлопнув дверями. На пол упал очередной кусок краски. Я начинала привыкать к подобным вспышкам, прощаниям и угрозам. У меня уже не было сил расстраиваться.

Я выглянула из окна. Он шел по улице как-то неровно, напряженно, с головой, наклоненной под странным углом.

Я немного постояла у окна в своем черном платье. Оно не очень приятно обтягивало бока.

НЕНАВИСТЬ. ГНЕВ. Этими словами можно обозначить дорогу алкоголика к рецидиву.