Рядом с алкоголиком. Исповедь жены - [44]

– Ты алкоголик, Рихард. Послушай. Я была на собрании людей, которые живут с алкоголиками. Я позвонила «Анонимным алкоголикам» и поговорила на эту тему. Там подтвердили, что ты алкоголик. Слышишь? Ты АЛ-КО-ГО-ЛИК. Ты сможешь перестать пить? Ты правда сможешь? Нет, тебе это не под силу. Так кто ты тогда? Веселый и вечно расслабленный праздничный пьянчужка?

Пару секунд он молчал. Потом вздохнул.

– Я не знаю, кто я, но на сто процентов я не ничтожный алкоголик. Только не это! Я не алкоголик! Я НЕ ЗАВИСИМЫЙ! Зачем ты звонила «Анонимным алкоголикам»? Они ничего не знают обо мне!

– Нет, но я им рассказала, как ты пьешь. Этого было достаточно. Сразу стало ясно, что ты алкоголик, даже если ты сам не признаешься в этом.

Мысленно я уже представляла себе, как он наливается злобой. Удивительно, но он не начал орать.

– Я туда никогда не пойду, – объявил он, прежде чем отключить телефон. – Это организация для настоящих алкоголиков. Я не такой. Я справлюсь с этим, докажу тебе, что могу перестать пить. Вот увидишь!

Позже он рассказывал мне, что в последующие дни пил еще больше, чем обычно. Я поняла, что он неистово пытается упиться до смерти. Но я не буду участвовать в этом. Если он собирается сдохнуть, прекрасно. Это его дело.

Я была полна решимости идти вперед. Пусть зашибает. Пусть спит с бутылкой. Мне надо прийти в себя и позаботиться о самой себе. Вылезть из всего этого дерьма, утопленного в виски. Я отказывалась слушать его рассуждения. Мне больше не хотелось тратить время на его обманы, на его ложь, на его выдумки. Я не могла больше поддерживать его, быть ему опорой.

Но через несколько дней после этого разговора он сам позвонил мне на мобильник. Было десять утра.

Он плакал.

– Еде ты? – зашептала я.

– Перед «NK». Ты должна приехать за мной. Я больше не могу, Мариса, я уже не могу больше пить.

Его речь была ясной, хотя он был в отчаянии.

– Я больше не могу. Ты права. Я алкоголик. Я больше не могу пить. Пожалуйста, приезжай за мной сейчас же. Пожалуйста. Отвези меня куда-нибудь. Отвези меня в больницу. Я алкоголик. Помоги мне.

– Уже еду, – сказала я.

Для молодого мужчины, который в десять утра, в рабочий день, посреди Стокгольма вдруг понимает, что он алкоголик, выбор учреждений типа «скорой помощи», в которые бы он мог обратиться, не особенно широк. Я отвезла его в Каролинскую больницу, но оттуда нас послали в другое место, но и там таким, как он, помощи не оказывали. Наконец его приняли в третьей больнице, где имелось отделение психиатрической «скорой помощи». После длительного ожидания нас принял нарколог. Сухая женщина средних лет с уставшими карими глазами, она производила впечатление разочаровавшейся матери. Строгой учительницы. Она посмотрела на нас и покачала головой. Она что, никогда не видела человека, измученного алкоголем?

Я пришла с уверенностью в том, что могу ей доверять. Меня все еще поддерживало на плаву чувство освобождения от того, что я, наконец, могу открыто говорить о нашей проблеме. Мне хотелось поделиться ею с кем-нибудь.

– Я жду ребенка. Дома у нас еще трое, – сказала я ей, но мои слова остались без ответа. Никакого спасительного «все будет в порядке». Никакого искреннего человеческого участия.

– Ах, Боже мой, – лишь вздохнула она, и, казалось, ее охватила паника.

Если я не паникую, то чего паникует она? Мне вовсе не хотелось выслушивать дурацкое «ах, Боже мой» от какой-то докторши. Я хотела знать, как мне помочь моему мужу, чтобы он перестал пить.

– Мы можем послать его на детоксикацию. Ничего другого мы сделать не можем, единственное – дать успокоительное.

– Успокоительное?

– Признаки абстиненции бывают ужасными. Думаю, вам следовало бы вернуться домой и позаботиться о детях. Можете оставить его здесь на ночь.

Что-то мне в ней не нравилось. Я ей не верила. Она ничего не знала о Рихарде. Ничего не знала о нас. Из всего этого я сделала вывод, что у нее нет никакого представления о том, что с ним будет дальше. Не спрашивайте меня, как я это поняла, просто почувствовала.

– Но что вы с ним будете делать? Вы что, напичкаете его какими-нибудь лекарствами?

– Он должен выспаться с похмелья. Скорее всего, чуть позже он получит собрил, мы можем ему дать и антабус. Потом отпустим его для амбулаторного лечения.

Все это выглядело так, будто здесь никто не занимается проблемами алкоголизма. Может, это заведение предназначено для людей, которые намереваются покончить жизнь самоубийством, для тех, кто на улицах выбивает стекла, слышит демонов и видит гномов? Для людей с манией, для людей с шизофренией, агрессивных, для людей с кататоническим синдромом? Не для хорошо одетых молодых мужчин, которые слишком долго и тщательно искали истину на дне бокала. Не для организаторов вечеринок, которые попробовали кокаин, не для парней и девчонок из клуба, мешающих алкоголь с наркотиками в дьявольский коктейль, который их одурманил настолько, что они не смогли вовремя остановиться.

Единственным человеком, в ту ночь имевшим проблемы с алкоголем, был бездомный, который с удовольствием принял предложение переночевать в чистой постели, а то, что за ним захлопнулись пуленепробиваемые стеклянные двери, ему было совершенно безразлично. Рихард тоже должен был остаться там на ночь. Я и сама впервые за последнее время спала спокойно, убаюканная сознанием, что в больнице он не найдет выпивки.