Рябиновая ночь - [83]
— Надо же было природе создать такое чудо, — восхищался Алексей.
Дашибал курил возле костра трубку в серебристой оправе. С прищуром посмотрел на хребет.
— Осенью, когда лист желтеть начнет, здесь еще лучше.
Совсем рядом голосисто закуковала кукушка.
— Пожить бы здесь с недельку, — мечтательно проговорил Алексей.
— Иди ко мне в помощники.
— С великим бы удовольствием пошел. Да земля не отпускает.
Позавтракав, Алексей поехал домой. По пути он решил посмотреть хлеба. После крепкого сна Алексей чувствовал прилив сил, и жизнь ему уж не казалась такой мрачной и безысходной.
У Крутого лога на краю поля он увидел автомашину и человека. Алексей подрулил к нему. В хлебах стоял главный агроном из Ключевской Матвей Александрович Дремин. Ему было лет сорок. Алексей давно его знал. Дремин был не очень-то разговорчив, держался всегда особняком, но дело свое знал превосходно.
— Сосед? Что это тебя занесло на наши поля?
— Ездил, смотрел твою безотвальную обработку.
— Ну, и как?
— А ведь хлеб-то только у тебя одного будет.
— Это ты уж, Матвей Александрович, перехвалил.
— Бери, паря, меня к себе. Соскучился я по настоящему делу.
— Ты в своем уме?
— К сожалению, в своем.
На крупное мясистое лицо Дремина набежала тень.
— А Неделин отпустит?
— Уже отпустил. Только попросил написать, что ухожу я не по его вине, а по собственному желанию.
— Не понимаю я вашего Неделина. На всех совещаниях он больше всех шумит о внедрении передовых методов труда и в земледелии и в животноводстве, а сам ничего не делает. Специалистов меняет, как бродячая собака хозяев.
— Недалекий человек. На ферме не внедряет механизацию, потому что доярки еще не доросли до такого уровня труда. Если он заметил, что агроном или зоотехник начали мозгами шевелить, то они авантюристы. Вот и подгоняет все под свою мерку, а мерка-то уж больно примитивная. Ну как, Петрович, договорились?
— Договорились.
— Когда приступать к работе?
— Что тянуть-то? Завтра с утра. Принимай опытное поле, культурные пастбища и оросительную систему.
— Оросительная система? — удивился Дремин. — Я что-то не видел ее у вас.
— Вот создашь, и будет.
— А к Нине Васильевне нужно заходить?
— Вместе пойдем.
Катя не раз подходила к зеркалу и спрашивала себя: «Чем же я хуже Анны?» Когда она появлялась на улице, в магазине или в клубе, то чувствовала на себе пристальные мужские взгляды. Дома перед Алексеем Катя никогда не появлялась непричесанной или в помятом халате. В квартире следила за чистотой. «А может быть, я любить не умею? — мучилась Катя. — Почему же бежит от меня Алексей?»
Горькими были для Кати ночи, когда Алексей не ночевал дома. Сердце рвала ревность. Что делать? Было унизительно выпрашивать у Алексея внимания.
После разговора с Анной Катя вздохнула свободней. «Поступлю-ка я в институт на агрономический. Попрошусь у Алексея работать на опытное поле. И будем мы потом всегда вместе». Эта тайная мысль согревала Катю. Тут подошел и юбилей: прошло пять лет, как они поженились. И Катя готовилась его отметить. Она решила никого не приглашать. Пусть этот вечер будет ее. Она довольно выплакала слез, чтобы теперь хоть немного порадоваться. И Алексею решила не говорить: пусть будет это для него сюрпризом. День этот выдался как по заказу. По всему небу пенисто кучились облака, бросая на землю неровные тени. По крутым распадкам буйно цвели марьины коренья, заревом полыхали кусты шиповника. Пестрели луга. В небе носились стрижи.
Одета Катя была просто, но броско: в светлое платье, черные лакированные туфли. В ушах крупные золотые серьги. Модная прическа.
Воспитатели увели детей к реке на лужок. Катя проверила, как готовится обед, и пошла полить цветы на клумбе. Тотчас появилась Ефросинья с ведром.
— Вот за морковкой в погреб побежала.
— Смотрите, георгины цвет набирают.
Ефросинья скользнула взглядом по Кате.
— Вот ты и оттаяла, сердешная.
— Так лето же пришло, — улыбнулась Катя.
— Ты уж теперь счастье-то не пугай. В другой-то раз его не вдруг заполучишь.
Ефросинья искренне верила, что перемена в Кате — это результат волшебной силы громовой стрелы.
— Мое счастье, Ефросинья Мироновна, видно, комом слежалось.
— Тебе ли обижаться, сердешная. У мужиков-то отроду глаза косо поставлены, вот они все и глядят по сторонам. Только уж когда перебесятся да виноватыми себя чувствуют, тут из них хоть веревки вей. Уж я-то знаю.
Дома после работы Катя накрыла праздничный стол. Принесла цветы, поставила в вазу.
— А у нас сегодня праздник? — щебетала Иринка.
— Праздник, дочка.
— День рождения?
— День рождения. И у всех у нас сразу.
— Вот как хорошо! А потом еще мой будет.
— Все правильно. Потом будет еще и твой день рождения.
Катя ходила по дому, как на крыльях. Алексею приготовила голубую рубашку, запонки. Сама переоделась в нарядное розовое платье, белые туфли. За хлопотами подошла ночь. А Алексея все не было. Иринка уснула, и Катя одна сидела за столом. На столе пышно белели марьины коренья. Катя вспомнила, как она лежала в роддоме, Иринку родила ночью. А утром чуть свет пришел Алексей, принес целую охапку саранок. Они были влажные от росы, пахли степью и лесом. На цветах лежала записка. Она развернула ее. «Катя, ты послушай цветы, они сохранили еще щебет птиц. Это тебе и нашей дочери они поют песни. А дочь-то у нас самая красивая в мире. Спасибо тебе за нее. Откроются магазины, пойду покупать кроватку. Поправляйся скорей. Теперь жду вас двоих».
Книга рассказывает о сибирской тайге. В центре повествования— охотница-эвенка Авдо, чувствующая себя в тайге как дома. Фоном служит рассказ о путешествиях автора по тайге, промысловой охоте, природе. Достоверность рассказа подкреплена тем, что сам автор вырос в далеком эвенкийском селе в семье потомственного охотника.Книга всей своей сутью призывает к сохранению богатств тайги, бережному отношению к ней.
Роман является итогом многолетних раздумий читинского писателя Николая Кузакова о творческой, созидательной силе революции в Забайкалье. Действие произведения охватывает время от становления там Советской власти до наших дней.Судьбы героев переплетаются в остросюжетном повествовании. Круто меняется жизнь всего эвенкийского народа, а значит, и юной шаманки Ятоки. И когда начинается Великая Отечественная война, русские и эвенки в одном строю защищают Отечество.Умение увидеть и показать за судьбами своих героев судьбу народную отличает прозу писателя.
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.