Однажды, после встречи с воинами-читателями, в красном уголке зашел разговор о Забайкалье, о его людях, природе. И вот один из офицеров рассказал про бывшего своего солдата из забайкальских охотников: «Захожу в казарму, — был я в ту ночь дежурным по полку, — вижу, одна из коек пустая. Спрашиваю дневального: «Где солдат?» — «В лесу он. Старшина разрешил». А тайга рядом — за воротами. Иду проверить: невдалеке костерок горит, и солдат сидит у огня. Увидел меня, вскочил. Роста саженного, лицом на эвенка похож и так-то жалобно говорит: «Разрешите, товарищ капитан, у огонька посидеть. Вся душа по тайге выболела…»
Много лет спустя, когда к нам, в писательскую организацию Читы, принес рукопись Николай Кузаков, мне вспомнился рассказ офицера. Смотрю на автора: высокого роста, широкоплечий молодец. Оказалось, что это и есть тот самый солдат, так тосковавший по тайге.
Трудная, но и очень интересная судьба сложилась у Николая Кузакова. Родился и вырос он в глухой, таежной деревушке Ике на притоке Нижней Тунгуски. И немудрено, что с ранних лет пристрастился к охоте и уходил в тайгу на промысел с дедом или с отцом.
Но вот началась Великая Отечественная война. Ушли на фронт отцы и старшие братья, и тринадцатилетний подросток, как и его сверстники, стал кормильцем не только семьи — матери и трех младших сестренок, — но и всего стойбища. Теперь уже ему было не до школы. К этому времени Николай, не по годам рослый парень, был уже настоящим охотником: без промаха бил он белку так, чтобы не испортить шкурку, месяцами живал в лесных зимовьях, добывая соболей, коз, лосей и медведей. Привык терпеливо переносить и вес невзгоды промысловой жизни.
Весной, когда заканчивался охотничий сезон, Николай становился почтовым ямщиком. Собственно, это понятие в тех условиях было весьма относительным, ибо тележных дорог там не было. Ямщик навьючивал кожаные сумы на свою лошадь и вместе с почтальоном пробирался от полустанка к полустанку. Так и доставлялась почта в деревушки через таежные дебри по горным тропам. И у Николая за плечами всегда висела его верная спутница — охотничья винтовка.
В духе таежных традиций рос и мужал сын тайги, а она, как ласковая мать, кормит, одевает, обогревает человека, и нет для охотника ничего милее и краше ее, хотя и бывает она порою суровой, безжалостной. Так и люди, воспитанные тайгой, внешне суровы, а душою просты, добросердечны. Охотник никогда, даже будучи голодным, не выстрелит в стельную изюбриху, косулю. Сын тайги оберегает природу от всяких напастей, последним куском поделится с голодным, в беде не бросит товарища. Таким воспитала тайга и Николая Кузакова. Возможность учиться появилась у него только в армии. В двадцать один год Н. Кузаков садится за парту и, закончив вечернюю среднюю школу, учится дальше. Тринадцать лет прослужил он в армии, стал журналистом, писателем.
Николай Кузаков — автор романа «Рябиновая ночь», повестей «Тайга — мой дом», «У седого костра», «Фляжка голубой воды» и других, которые тепло встречены читателями.
Роман «Красная Волчица» — это взволнованный рассказ о преобразовании мира, о том, как Советская власть круто изменила судьбы целых народов. С первых страниц перед нами встает юная шаманка Ятока. Сложен, мучителен путь этой девушки в новую жизнь. А ее путь — это путь всего эвенкийского народа. И когда началась Великая Отечественная война, теперь уже бывшая шаманка Ятока учит подростков охотничьему делу, шьет теплую одежду для фронтовиков, собирает для госпиталей лекарственные травы, воспитывает детей.
В произведении создано немало интересных образов, таких, как председатель сельсовета коммунист Степан Воронов, бывший партизан участковый милиционер Матвей Кузьмич Гордеев, спиртонос Кердоля, почтальон Люба Гольцова, охотник Яшка Ушкан. Настоящими таежниками выведены Василий и Димка Вороновы.
Читаю роман — и словно вместе с Василием и Димкой Вороновыми иду по тайге и вижу ее во всем величии и многообразии: то грозно бушующей во время зимней вьюги или мартовской пурги, то весенней, когда сопки расцвечены розовым багульником, а в долинах белые в цвету кусты черемухи и дикой яблони кажутся обсыпанными снегом. Видишь и алую полоску утренней зари, слышишь бормотание токующих косачей.
На первый взгляд кажется, что роман написан просто, в народной интонации, но за этой простотой скрывается художественное мастерство.
Роман «Красная Волчица», несомненно, новый шаг в творчестве Николая Кузакова и, на мой взгляд, удача автора.
Чита 1982 г.
Василий БАЛЯБИН
![Камешки на ладони [журнал «Наш современник», 1990, № 6]](/storage/book-covers/a8/a894e9dfa835c638eeb9ba7e592b34226a6720c4.jpg)