Рябиновая ночь - [17]

— Сдавал экзамены, потом учился преподавать, — оправдывался Алексей. — Как ваше здоровье, Николай Данилович?

— Был конь, да изъездился. Но еще скриплю помаленьку. А ты правильно сделал, что из института сбежал. Здесь ты нужнее. Как семья?

— Да все нормально. Дочь растет. А вы все один?

Шемелин прошелся по кабинету. Женился он накануне войны. Детьми не успел обзавестись. Пока воевал, жена вышла замуж и уехала на Дальний Восток.

— Видишь ли, Алеша, — Шемелин сел за стол, — пришел с войны, некогда было подумать о семье, а теперь стоит ли смешить людей?

Шемелин лукавил. Любил он Нину Васильевну, но что-то у них не клеилось, поэтому и остался холостяком. Об этом Алексей знал, но промолчал.

— Как ты устроился? — спросил Николай Данилович.

— Как бог. Даже перед людьми неловко. Приезжайте.

— Обязательно заеду. Надо с женой познакомиться. Как она у тебя?

— Есть грузинская поговорка: хороший мужчина хвалит коня, а плохой — жену.

— Дипломат, — погрозил пальцем Николай Данилович. — Да ладно, сам увижу. Тебя интересуют дела в районе?

— А как же.

Шемелин налил в стакан воды, отпил глоток.

— Ты, Алеша, вовремя приехал. Дел предстоит много. За пятилетку мы должны увеличить поголовье овец в районе почти на сто тысяч. И не просто увеличить, но и улучшить качество продукции. Это сразу ставит перед нами много проблем. Старая организация труда, когда отару пасли только семья или бригада из трех человек, в новых условиях уже не пригодна. Нужно создавать овцеводческие комплексы на три-четыре тысячи овец. Где люди, как на заводе, будут приезжать утром на работу, а вечером уезжать домой.

Но чтобы создать такой комплекс, нужна хорошая кормовая база. Вот здесь-то вам, агрономам, предстоит серьезно поработать. Конечный результат животноводческих комплексов будет зависеть от вашего брата.

В молочном животноводстве мы строим крупные специализированные фермы, где внедряется высокая механизация. По выращиванию молодняка создаем межколхозные откормочные площадки. По существу, это будут крупные фабрики по производству мяса.

Вот, вкратце, главные направления по развитию животноводства. Исходя из этого мы должны решать и зерновую проблему. Так что на легкую жизнь, Алеша, не надейся.

— Я работать приехал.

Вошла высокая костистая женщина с серебристым пушком на верхней губе.

— Секретарь по пропаганде Антонина Петровна Королькова, — представил ее Шемелин.

Алексей встал, чуть склонил голову.

— Отрогов Алексей Петрович.

Королькова любезно улыбнулась, показав два железных зуба.

— Много о вас слышала. Рада, что вместе придется работать.

Шемелин подал руку Алексею.

— Не забывай дорогу ко мне. Успехов.

— Спасибо.

Глава 4

Над почвозащитной системой земледелия Алексей начал работать еще в институте на втором курсе. В опытно-производственном хозяйстве он подобрал такие участки земли, которые по своим свойствам были близки к приононским. Алексей испытал несколько систем земледелия. Постепенно отрабатывал свой метод. И он многого добился. В прошлом году на пяти тысячах гектаров получил по двадцать пять центнеров зерна, увеличив урожай почти в четыре раза. Теперь эту систему земледелия ему предстояло внедрить в колхозе.

Алексей закурил и открыл форточку. Отсюда, со второго этажа правления колхоза, хорошо была видна степь. Всюду серели выгоревшие на солнце сопки. Вдали, поблескивая снежными вершинами, синели Алханайские горы. Над ними плыло одинокое облако. И вот эту холодную, безмолвную степь Алексею предстояло покорить.

В кабинет нерешительно вошел мужчина лет сорока пяти с угрюмым, неприветливым лицом.

— Можно к вам, Петрович?

Алексей сразу узнал старого тракториста Туранова. Когда-то они работали в одной бригаде.

— Проходи, Яков Федорович.

Туранов прошел к столу, стащил кожаную шапку, короткой широкой ладонью провел по волосам. И только потом сел.

— Вы, кажется, звеньевым кукурузоводческого звена работаете? — спросил Алексей.

— Да это не работа, а одна маета, — махнул рукой Туранов. — Только и слышу: «Вот у Ивана была кукуруза… Вот когда Иван был кукурузоводом…»

Неприветливое лицо Туранова стало еще угрюмей.

Иван Иванович в середине шестидесятых годов действительно гремел на всю область, выращивал с гектара по четыреста — четыреста пятьдесят центнеров зеленой массы кукурузы. Алексей тогда в армии был.

Как-то так уж получилось в жизни, Алексей с Иваном Ивановичем росли вместе, а дороги разные были. Алексей возобновил учебу только в армии уже после войны, Иван Иванович всю войну ходил в школу, после десятилетки в бригаде Алексея работал трактористом, а потом кукурузоводом. В армию его не взяли по состоянию здоровья. Поэтому когда Алексей заочно заканчивал десятилетку, то Иван Иванович уже учился на предпоследнем курсе в институте.

— Но и на что вы обижаетесь? — спросил Алексей. — Иван Иванович действительно получал большие урожаи.

— Я, может, еще больше бы получал, да не дают.

— Кто не дает?

— Ты посмотри, как оно получается-то. Не успеем мы кукурузу убрать, нас скорее посылают солому стоговать. Потом всю зиму корма на чабанские стоянки возим. В апреле, когда надо навоз на поля вывозить, в мастерских торчим. Сев проведем, тут уж и сенокос. Вот и рассуди, откуда она, кукуруза-то, возьмется. Пырей да лебеда и растут. Я дояркам уж боюсь на глаза показываться, ферму за сто верст обхожу. На отчетном колхозном собрании Аграфена Бянкина перед всем народом осрамила меня, говорит: «Если Туранов и дальше будет такую кукурузу выращивать, мы его самого вместо коровы в стойло поставим и доить будем».