Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века - [61]
Винтовку хвалили со всех сторон. По мнению капитана В. Буняковского, инспектора стрелкового оружия по русским заказам на заводе Кольта, винтовка Бердана, благодаря прочности механизма, баллистическим качествам, простоте замены деталей, точности боя и долговечности, стала выдающимся явлением в военном оружии. Автор русского учебника по огнестрельному оружию В. Шкларевич заявил, что
возможность для линейной пехоты не употреблять в бою никакого другого выстрела, кроме прямого, меткость стрельбы, ловкость всех манипуляций, меньший вес оружия, прочность, простота устройства, дающая возможность производить сборку и разборку оружия без пособия отвертки, – все, что делает образец Бердана превосходным боевым оружием [Шкларевич 18696: 5][200].
Ему вторил капитан Н. Литвинов, которому впоследствии предстояло сыграть важную роль в кампании по установлению протектората над Хивинским ханством в Средней Азии:
При этом в заключение, все-таки нельзя умолчать о том лучшем впечатлении, которое произвело это ружье на баталион, о той глубокой уверенности в лучших качествах этого оружия, которую последнее успело вселить как в начальствующих, так и в солдат, и о том сознании, что части нашей армии, вооруженные ружьями Бердана, так удачно принятыми нашим правительством, едва не будут одними из лучших частей военных сил государств Европы, по крайней мере в настоящее время [Литвинов 1869в: 31].
Военный министр Милютин заявил, что «она [винтовка Бердана] может быть признана едва ли не самым совершенным из всех известных доселе скорострельных ружей»[201]. Став табельным оружием пехоты в 1868 году, винтовка Бердана зарекомендовала себя в качестве основного оружия в Туркестане в 1870 году, в ходе Русско-турецкой войны, в афганских кампаниях, и, хотя позднее ее сменила винтовка Мосина, она широко применялась и во время Первой мировой войны, Русской революции и Гражданской войны [Tarsaidze 1958: 30].
Русские офицеры ценили в системе Бердана еще одну особенность: так называемая винтовка Бердана № 1 была по сути русской винтовкой. Именно как «русскую винтовку» ее знали в Америке, хотя мало кому были известны имена русских офицеров, фактически разработавших это оружие. В стандартном обзоре американских систем огнестрельного оружия того времени и технологий его изготовления говорилось, что в отчетах об испытаниях различных винтовок часто упоминались названия «“Бердан” (русский)» или «“Бердан” (русский образец)» и что винтовка «никогда не носила какого-либо иного наименования, кроме имени своего изобретателя, хотя была спроектирована и изготовлена в Соединенных Штатах и Европе под наблюдением генерала Горлова, русского офицера, выбранного для этой задачи благодаря познаниям в области механики» [Norton 1882: 57, 96-105][202]. Иностранное происхождение часто придает продукту некую загадочность; название «русская винтовка» придавало ружью своеобразную ауру в Америке, на родине изобретателя, точно так же как название «берданка» придавало своеобразный ореол винтовке в России, на родине разработчика ее модификаций[203]. Американцы признавали и авторство винтовки, и, что было важнее, по мнению русских офицеров, ее высокое качество. Горлов отмечал, что первые призы на соревнованиях по стрельбе занимали лучшие снайперы Хартфорда, пользовавшиеся своей «русской винтовкой», хотя, как он считал, в других оружейных центрах Америки его винтовка не получила должного внимания[204]. Капитан Буняковский, бывший инспектором по выполнению заказа на заводе «Кольт», заявил:
…но только считаю себя обязанным высказать, как личный свидетель, что в Америке лучшим оружием и патроном считаются русские, называемые у нас в России Бердановскими, лучшими заводами – работавшие на русском заказе: а именно Кольтовский – приготовляющий наши стрелковые скорострельные винтовки, и Бриджпортский – приготовляющий наши малокалиберные патроны [Буняковский 1870: 53–54].
