Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века - [45]

Хотя, согласно ряду источников, в российской промышленности использовались различные станки, но первый машиностроительный завод был основан только в 1790 году. Росту отечественного машиностроения в начале XIX века препятствовали беспошлинный ввоз станков в сочетании с непомерно высокими тарифами на импортный чугун. В 1855 году Л. Тегоборский писал:

Нельзя закрывать глаза на тот факт, что большинство наших фабрикантов железных изделий, благоденствуя на перине протекционизма, долгое время пренебрегали необходимостью следовать за развитием этой отрасли в зарубежных странах; все внесенные относятся к весьма недавним временам и очень редки. <…> Поступление чугуна из-за границы дало бы большой импульс отечественному машиностроению [Tegoborski 1855: ПО, 131].

По данным Министерства финансов, в 1850 году в России было всего 25 частных машиностроительных заводов. На них числилось лишь 1475 рабочих, а продукция оценивалась в 424 000 рублей. При этом общая стоимость импортированных машин, инструментов и приспособлений была более чем в три раза выше. Соответственно, до 1850-х годов машиностроение развивалось в основном на казенных заводах [The Industries 1893: 178–179; Розенфельд, Клименко 1961: 25].

На раннем этапе механизация производства способствовала трем нововведениям: разделению труда, внедрению специализированных станков и производству унифицированных частей оружия. Все три новшества были зафиксированы в описании Тульского оружейного завода, увидевшем свет в 1826 году и представляющем собой уникальный обзор достижений в области применения машин специального назначения и борьбы за унификацию. Этот труд, снабженный множеством иллюстраций с изображениями оборудования и содержащий описания используемых технологий, был признан настолько информативным, что в 1854 году его даже представили для Специального комитета по стрелковому оружию Британского парламента как официальный документ, описывающий методы производства в России.

Свое описание тульского оружейного завода И. X. Гамель начал с поразительного утверждения о том, что последние механические усовершенствования, сделанные в Туле, превзошли даже достигнутое лучшими английскими заводами стрелкового оружия и «что по части искусственной ныне ни один оружейный завод в свете с оным сравниться не может» [Гамель 1826: I][157]. Усовершенствования, о которых писал Гамель, были осуществлены английским механиком из бирмингемской фирмы James and Jones. В 1811 году фирма запатентовала оборудование для изготовления стрелкового оружия и, не встретив интереса со стороны британского правительства, обратилась к русским властям. В 1817 году Джон Джонс (ок. 1786–1835) прибыл в Тулу для руководства установкой доставленных из Бирмингема токарных станков и получил должность начальника механического цеха. Работая в значительной степени так же, как и внутренние подрядчики американских оружейных заводов, Джонс разработал для решения тех или иных производственных задач в Туле несколько токарных, штамповочных, прокатных и обточных станков. Согласно истории завода, составленной И. Ф. Афремовым, Джонс прожил в оружейной слободе 17 лет и умер вскоре после пожара 1834 года, погубившего результаты его многолетней работы [Гамель 1826: XV; Афремов 1850: 214–215]. Усовершенствования дали возможность эффективнее использовать сырье, осуществлять разделение производственных операций на отдельные элементы, применять специализированные станки и приблизиться к унификации изготавливаемых деталей.

Хорошим примером повышения эффективности использования материалов является ковка ствольных досок для изготовления стволов. Если прежде их ковали вручную в домашних мастерских, то теперь в цеху Джонса, оснащенном шестью специальными горнами, они «приготовляются на заводе под вододействующим молотом и в катальной машине» По словам Гамеля, расход металла уменьшился на 40 %: «Весь заварный цех признает введенный г. Джонсом способ за большое благодеяние, ибо <…> работа также весьма облегчена и ускорена…» [Гамель 1826: 117, 146].

Джонс разбил производственные процессы на дискретные операции, что повлекло за собой полноценное разделение труда. Как писал Гамель, процесс изготовления ружья состоял из 31 операции.

По всем отделениям завода существует совершенное разделение работ, так что один мастер делает всегда только одну работу. Я не думаю, чтобы на какой-либо фабрике в свете следовали по сему предмету столь выхваляемой Адамом Смитом системы более, нежели как сие делается на Тульском оружейном заводе. (Пехотное ружье переходит с лишком через сто рук.) [Гамель 1826: 131].

Разделению труда могло также способствовать наличие в различных цехах артелей. Вся артель отвечала за готовый продукт, а отдельный оружейник – только за определенную часть. Однако неясно, способствовало ли это нововведение достижению одной из тех главных целей разделения труда, которые обозначил Адам Смит.

Станки специального назначения также поступали из Бирмингема, но для русских оружейных заводов новинкой, конечно, не были. Советские историки описали использование специальных расточных и шлифовальных станков в XVIII веке. Станок конца XVIII века мог производить четыре ствола одновременно, тем самым устраняя наиболее трудоемкие ручные операции. Павел Захава, механик, пришедший на Тульский оружейный завод в 1810 году, изобрел станок, который мог высверливать 20 стволов в день. Эти станки по своим достоинствам далеко опередили тогдашние американские и английские станки сверления ружейных стволов. В 1812 году Захава построил специальный токарный станок для токарной обработки стволов. Бриткин завершает свое исследование похвалой в адрес отечественных машиностроителей: