Рутина - [63]

– Да, нормально.

– В общем, ты в деле? Поможешь грохнуть старика?

– Хорошо, кончим его, убьем, а потом будем делить Авдотью. Я тоже не прочь ею полакомиться. Сойдет и верхняя половина.

В общем, этот Нефедов был симпатичным парнем, но мы с Митей решили играть в такую игру. Смеяться над ним и говорить гадости за его спиной, а когда он оборачивался – резко замолкать. За этим развлечением проходили смены.

Загородный дом отца Авдотьи состоял из фрагментов, будто живущих по отдельности. Одна часть, одно крыло уже выглядит как нормальный жилой дом, другая все еще строится и как будто застыла в этом состоянии. Веранда еще не обжита, зато кухня пахнет как у бабушки в деревне. Комнат было много, все разные, уместилась почти вся съемочная группа. Меня как писателя уложили прямо в библиотеке на втором этаже. Раскладушка стояла под полками книг, они возвышались надо мной на три метра. У меня был торшер, и можно было читать. Рядом был вход в бывший кабинет отца, там спали Авдотья с Нефедовым. После этих разговоров с Митей и тупых шуточек начал ловить себя на мысли, что действительно желаю ее выебать. Не мог уснуть, и хуй стоял. Воображение разыгралось, я физически ощущал присутствие персонажей тысячи книг. И всем этим персонажам хотелось использовать мое тело, чтобы выплеснуть сексуальную энергию. Лена приедет через неделю, нужно дрочить только на нее, такое правило. Но это было слишком самонадеянно, в какой-то момент через Лену – которую я сейчас материализовал и уложил рядом – вместе с воображаемой Авдотьей, которая материализовалась вслед, начали проявляться из тьмы другие девчонки. Ожило мое прошлое. Моя первая девушка Элеонора – один кадр шестилетней давности стал реальностью: ночь в зассанном подъезде, некуда пойти и ее растопыренные пальцы упираются в расписанную похабными надписями стену, а я трусь о ее небольшую, идеальной формы попу лобком, ощущая стволом ее намокающие трусики и понимая, что мне хватит секунд семь до оргазма. Большегрудая Роксана, у которой я нашел утешение, когда Элеонора меня бросила, – похотливая сотрудница кузбасского музыкального телевидения, проводит мне языком от ануса до кончика ствола, и я смотрю в ее дымно-голубые глаза, затуманенные коктейлями «Трофи» на рассветной вписке в одном дне юности. Моя знакомая Юля, с изрезанными руками, которую я называл Сельмой Блэр, в тесной комнатке кемеровского общежития стонущая в подушку, пока я, вцепившись в приспущенные сетчатые ее колготки, втискиваю хуй ей в зад.

Кончаю, и она, на выдохе зажимая сфинктер до приятного онемения, будто не хочет меня выпускать из грязного рая на кузбасском отшибе, театрально произносит:

– Не уезжай.

Ночью я вышел на участок, частью которого был почти дремучий лес. Подсвечивая телефоном, поднялся в горку под гущу деревьев, ушел дальше от дома, и стало страшно, но я шел все дальше.

Люди к чему-то стремятся, чего-то ищут, зачем-то пишут книги, картины, музыкальные альбомы, снимают фильмы, еще им кажется, что нужен вот такой ноутбук вместо этой модели или такая видеокамера. А вот если у меня будет еще несколько комплектов одежды. Да, не хватает варенок, вареные джинсы сделают меня пиздатым. Ой, еще пару раз потрахаюсь с кем попало, ну подумаешь, подхвачу гонорею, вряд ли сифилис. А потом, наверное, завяжу с этим, залечу все, жена будет. Нет, у моей жены слишком маленькие сиськи. В следующий раз женюсь на другой девке. Мне ведь для счастья много не надо: жирные губы да сиськи. А еще мне нужны подписчики, когда в моем паблике будет пятьдесят тысяч, я успокоюсь. Сука, но все-таки не ту модель айпода я себе выбрал, как теперь спать, а?

А вот если добавить немного триллера в этот рассказ или, например, если тофу пожарить в сладком чили-соусе, это же реально будет заебись! Ну конечно, Труман Капоте в моем возрасте уже написал «Летний круиз» и «Закрой последнюю дверь», как же я умудрился все профукать? Мы же договаривались, это суть, наша цель – стать молодым и признанным. Наверное, моя творческая проблема в том, что я не сосал хуй. Как я могу понять культуру, как я пойму Рим, если ни разу не отсосал? Ой, смерть, ой, античные драмы!

А что, думаете, стоики были правы? Вы вообще стоик? Что для вас смерть, вы определились? А бог, для вас бог – это что?

А бог из машины? А если мир можно оцифровать, это значит, что он уже оцифрован?

Все это напоминало лабиринт, из которого никак не выбраться. По запаху я понял, что наступил в дерьмо. Засмеялся: надеюсь, оно Митино. Представил, что это Митя бежит в лес, почему-то со своим рабочим микрофоном-пушкой, пишет звук леса и одновременно срет. Канализации в доме не было, гадить ходили за эти деревья. Почистил кеды о траву, смоченную росой, побрел в дом.

– Лео, пожалуйста. Не заканчивай на этом кадре. Оставь время, чтобы снять, как Тимур покидает гостиницу.

– Да, конечно, – отвечал Лео, не слушая.

Он был разочарован. Лео не нравилось, как играл Тимур, так говорил мне. Может быть, Тимуру говорил, что я плохо играю. Может быть, Лео был разочарован собой.

Все явно разваливалось. В последний день мы упрямо снимали один и тот же кадр. Я лежу в луже искусственной крови, а застрелившая меня Татьяна подбегает и берет мою голову на колени. Она убила меня из ревности, чтобы я не бросил ее.