Русское воскрешение Мэрилин Монро - [32]
Когда секретарша доложила, что пришел Ребров, Левко выскочил из-за стола и бросился встречать партнера к двери. Как только тот открыл дверь, Левко уже не сдерживал более эмоции и закричал:
– Ваня, дорогой, мы с тобой снова богаты! Опять миллионеры! Больше никаких проблем! Ты понимаешь меня? Никаких! Посмотри только, что делается на биржах! – Он схватил Реброва за руку и буквально потащил его за собой к большому монитору на стене.
Ребров не любил ни графиков, ни таблиц, и не понимал их, у него был совсем иной склад ума. Он только мрачно поглядел на эти цветастые и зубастые горки.
– Ваня, ты видал что творится в уличных обменниках! Рубль не стоит и половины от утренней цены. Половины! А что делается с российскими акциями и облигациями! – уже не сдерживаясь, громко кричал Левко. – У нас же кроме этого навара, еще и долги были в рублях, так они вообще теперь – семечки! Ха-ха-ха…
На биржах всего мира началось что-то невообразимое около часа дня. На всех телеканалах наконец-то появились политологи и комментаторы. Все одинаково возбужденные, они по-разному понимали происходящее в Москве, но все сходились в одном: на предстоящих скоро выборах победят большевики. То есть коммунисты и левые самых разных партий и толков, которые наплодились в Москве. А через полгода выберут и президента. Тоже только коммуниста. Для финансовых рынков этого было достаточно. Любая неопределенность вызывает всегда у биржевиков легкую панику и распродажи. В Москве же появилась неопределенность сразу с большим знаком «минус». Поэтому все, у кого были рубли, – банки, фирмы, – а за ними и спекулянты, начали от них избавляться. А заодно и от всего, что имело отношение к России.
Ребров перевел взгляд на телеэкран. Здесь канал «Си-эн-эн» в режиме нон-стоп повторял утренние репортажи из московского аэропорта: море людей, красные флаги и громкие песни, на грузовике у микрофонов толпятся коммунисты.
– Слушай, Левко, – мрачно сказал Ребров, не отрываясь от экрана и всматриваясь в лица на грузовике. – Если тебе пофартило и ты отыгрался, то лучше завязывай.
– Ты что, Иван! Главное еще впереди!
– Я тебе говорю, завязывай. Ничего впереди хорошего нет.
– Да мы ж с тобой обговорили все!
– Не все. Он нашел сумасшедшего?
– Не знаю. Опять ты со мной про мокрые дела!
– Лучше бы он нашел.
– Ты видел этого сыщика, что Фомин нашел?
Ребров кивнул:
– Я сказал, лучше бы он нашел сумасшедшего. Так вернее.
– Ладно, не хочу об этом и слушать. Ты погляди, как тут красиво на мониторах!
– Завязывай ты с этим, пока не поздно, нажимай скорее свои кнопки и забирай что дают. Хорош! Иначе отберут.
– Нет, Ваня. Будем работать, как наметили, и никаких пока «хорош». Теперь не отберут. Нервы, нервы у тебя, Ваня.
– Ни хрена не нервы!
– Слушай, биржи через несколько часов закроются, и до понедельника. Все, мы отработали. Потерпи пару дней. Ты что, не хочешь, чтобы журнал «Форбс» включил тебя в список миллиардеров?
– Нет.
– А я хочу. Дурачок, такой шанс выпадает раз в сто лет… нет, в тысячу! И ты думаешь, я его упущу?
– Картежник ты. Каким был, таким и остался. Никакой ты не банкир, – сказал Ребров спокойно, без зла, ему было уже все равно, у него сильно болел правый бок.
– Обижаешь, Ваня. На чьи денежки домик себе построил? На чьи красиво живешь?
– Я эти денежки вот этой своей рукой взял. Или ты забыл? – сказал Ребров уже злее. – А ты потом их роздал на мелкие кредиты всякой шелупони. Они и отдавать эти деньги никогда не собирались! Печатал свои «Кредит за полчаса» в газетах, рядом с телефонами проституток. Банкир хренов!
– Кризис, Ваня. Мировой кризис помешал.
– Знаешь, Левко, ты со своими – как хочешь. Но те, что я кровью заработал, ты не трогай.
– Так не получится, Ваня. У нас общий банк, напополам. Потерпи два дня. И не обижайся.
Ребров снова всмотрелся в телеэкран. Теперь там мелькали криминальные новости из чужих городов. Это было ему интереснее. Так и он заработал свою половину банка двенадцать лет тому назад.
Тогда никто из тех наглых торгашей даже не подумал отдавать долги Левко. Ребров сам разговаривал с ними по телефону. На их беду, за его деревенским северным говорком, они не поняли, с кем имеют дело. У них тогда сразу как-то выделился главный, кто разруливал все их долги, и которого они очень уважали. Был такой Хребтов, бывший комсомольский деятель, ставший вскорости банкиром средней руки. Сам, – как бык, мастер по какому-то виду, и дружок со своей бандитской крышей. Так этот Хребтов просто выругался в ухо Реброву и повесил трубку.
Двумя днями позже Ребров несколько вечеров просидел на детской площадке во дворе его дома. Он уже выяснил, что тот по вечерам ездит плавать в бассейн, теперь надо было только узнать, когда, с кем и как он возвращается. Выяснить это оказалось очень просто.
Еще через день, за пятнадцать минут до его возвращения Ребров встал в подъезде около почтовых ящиков, взломал один из них, отвернулся к лифту и стал ждать. Когда у него за спиной скрипнула дверная пружина, Ребров, не оборачиваясь, вытряхнул на пол из одного почтового ящика ворох рекламок и бумажек. Если бы тогда в подъезд вошел не Хребтов, – он бы собрал бумажки и положил их обратно до следующего раза.
Описана история России в свете пассионарной теории. Немногочисленные группы пассионариев способны не только изменить политический режим, но часто способствуют коренному перерождению родного этноса. Человек – частица общего потока жизни, что ощущается каждым подсознательно. Рассудок же и сознание играют лишь вспомогательную и обслуживающую роль. Склонности и потребности отдельных людей преобразуются в массах в стихийные силы, направленные на повышение «выживаемости» и «силы» этноса, меняющие историю. Восстания, порожденные глубинным желанием народа восстановить сопротивляемость и силу этноса, ведут к благополучию.
Она – детектив магической полиции. Ментальная ведьма с разбитым сердцем. Женщина, которая считает себя сталью. Знакомьтесь: Джей Крис по прозвищу Джокер. По воле судьбы именно ей поручено раскрыть дело жуткого маньяка, терроризирующего город. Запретные культы, политические игры, страшные ритуалы, контрабанда магических артефактов и громкие заголовки газет – все будет в этом расследовании. А еще там будет тот, кого она когда-то полюбила. Тот, кто разбил ей сердце… Когда твоим напарником становится предавший тебя мужчина, сложно сохранить холодную голову.
Всего на час двери в Литерсум могут открыться, чтобы подарить людям возможность попасть в самое сердце любимых историй. Райли Белл – антимуза, которая способна перемещать других между мирами. Она зарабатывает тем, что проводит экскурсии в Литерсуме для читателей. Когда во время одного из посещений исчезает читатель, Райли понимает, что оказывается втянута в непростую игру. Она – единственное связующее звено в цепи странных и таинственных событий. Теперь девушка – главная мишень Ноя Карвера, детектива из мира Литерсума.
Все начинается, как подобает детективу. Одинокая гостиница в отдалении от крупных городов. Жестокое и таинственное убийство. Поиск преступника среди постояльцев. Но вскоре выяснится, что гостиница лежит на пути варварского нашествия, которое захлестнет земли империи — и окажется, что в деле замешаны могучие силы, от древних чар до разведок соседних стран. Пройдет много лет. Отгремят войны, границы государств изменятся, и вновь интриги будут предшествовать битвам на суше и на море. Но судьбы нескольких стран снова зависят от давнего убийства в одинокой гостинице на краю степей.
Женщина из обычного Лондона потеряла все воспоминания за прошедшие сутки и нанимает Джона Тейлора, чтобы он раскрыл эту тайну. Но куда может привести это расследование?
Кира Боши обещала наставнику показать, на что способна провинциалка в рядах элитного столичного подразделения; отцу — найти пропавшего брата; друзьям — бороться за справедливость; себе — наказать всех, кто сломал жизнь ее семье. А еще она обещала не решать личные дела на службе. Но как быть, если настоящие убийцы пытаются подставить друзей Киры? И что, если это те же самые люди, которые похитили два десятка детей с потенциалом оборотней и бесследно исчезли восемнадцать лет назад? Кира представить не могла, насколько древнюю историю предстоит раскопать ей с помощью верных товарищей.
То, что выглядит несчастным случаем, не всегда им является. Особенно сложно, если преступление совершено на чужой планете, фауна которой специфична не меньше аборигенов.