Русское воскрешение Мэрилин Монро - [30]
Перед микрофонами сразу возникло замешательство, Фомин кинулся отключать их, и я услыхал его слова, сказанные Ленину:
– Он сам! Утром мы пришли, а он… Никто ничего не понимает!
Лицо Ленина я не видал из-за кудряшек Мэрилин, но он начал что-то говорить Фомину, а тот отвечать, и так продолжалось с минуту. Потом Фомин опять врубил микрофоны, и над площадью загремел его голос:
– Товарищи! Владимир Ильич устал с дороги, дадим ему отдохнуть. Не будем торопиться, он теперь с нами! Навеки! Завтра все мы выйдем на улицы и площади Москвы, – приводите с собой семьи, друзей, сослуживцев. Ленин навсегда с нами!
График сегодняшних мероприятий начал кардинально меняться: поехали не на заводы к рабочим, а в какой-то Дом престарелых. Члены политбюро с озабоченными лицами поминутно поглядывали на свои часы. Когда начали рассаживаться по машинам, все политбюро с Лениным и Мэрилин, сели в просторную «Газель», но я не решился к ним присоединиться. Вдруг Фомин схватил меня за руку и со словами «Давай, давай, чего теряешься!» затолкнул туда и меня.
Когда наша кавалькада из пяти машин пробивалась сквозь толпу, на площади люди буквально кидались под колеса. Они что-то нам кричали, рыдали в окна, возносили руки к небу. Когда выбрались на кольцевую автодорогу, то здесь сразу застряли в нескончаемых пятничных пробках. Наконец, через час свернули в сторону области и поехали быстрее. Всю дорогу молчали, а Ленин, закрыв ладонями лицо, сидел, нахохлившись, как воробушек. Мэрилин гладила его по спине и шептала что-то в ухо.
Остановились через полчаса у какого-то полуразвалившегося деревянного строения с табличкой у ворот «Дом престарелых». Все машины въехали на грязный, размытый дождями двор и, обдав бока грязной водой из луж, остановились. Мне тогда подумалось, что все мы, человек двадцать, даже не поместимся в этом домишке. И все действительно остались сидеть в машинах. На ветхое крыльцо взошли только Ленин с сестрой, Фомин и я, – потому что Фомин снова вытянул меня за руку из машины.
В вестибюле, за столиком дежурный старикан начал записывать в журнал фамилии посетителей: зачитывал их ему Фомин. К моему изумлению, эти фамилии были: Ленин, Монро и Соколов. Даже Фомин не пошел с нами наверх.
Впереди пошла Мэрилин. Мы поднялись по шаткой деревянной лестнице, прошли по коридору с обсыпающейся штукатуркой на стенах и остановились около двери из покоробленной от сырости фанеры.
Я последним вошел в эту дверь, но как только закрыл ее за собой, сразу понял, что мне здесь не место. На кровати неподвижно лежал больной старик. Владимир Ильич шагнул сразу к нему, сел на кровать, и я услыхал слова: «Папа, дорогой, как ты без нас? Как же такое могло случиться! Сергей… как он мог!». Мэрилин подсела к старику с другой стороны. Я потоптался несколько секунд у двери и вышел вон.
В коридоре подошел к окну: внизу во дворе было тесно от наших машин и людей. Около партийного «БМВ» собралось политбюро и слушало Фомина. Позади них стояли и тоже внимательно слушали пятеро дружинников. Дипломат ходил по двору с видео камерой и что-то снимал. В «Мерседесе» службы безопасности на водительском месте, с открытой дверью, сидел и курил «боров». Его шеф, Ребров, стоял рядом, прислонившись спиной к крылу машины, и глядел вверх на деревья. Я отвернулся и присел на подоконник. Посмотрел на длинный пустой коридор, и мне стало стыдно перед Владимиром Ильичом за этот нищенский стариковский дом. Не так тот представлял себе сто лет назад торжество коммунизма…
Еще я подумал, как странно, что, имея своих охранников, дружинников-коммунистов, Фомин приставил к Ленину именно меня. Не коммуниста, а даже совсем наоборот. Что он такое задумал? Не он ли Сергея Есенина удавил со своими бандитами?
Дверь в комнату старика распахнулась, выбежала Мэрилин с платком у глаз. Заметив меня у окна, она сразу отвернулась и постучала каблучками по коридору по своим делам. Увидав ее в дверях, я непроизвольно привстал с подоконника и вытянулся. Через несколько минут я увидал ее снова. Она шла обратно по коридору, и я опять привстал. Она подошла к двери, слегка тронула ее рукой и вдруг решительно повернулась и направилась ко мне.
– Я вас хотела поблагодарить, – сказала она с легким акцентом.
Она стояла так близко, что я даже чувствовал легкий, – и как мне показалось, совершенно неземной, – аромат от ее кудрявых волос.
– Вы такой смелый…
Я только еще прямее вытянулся перед ней, не чувствуя под собой твердой земли. И вдруг она подняла свои тонкие руки, обняла меня за шею, и ее губы влажно прижались к моим. Я непроизвольно обнял ее легко, и очень нежно за спину, и тогда она крепко прижалась ко мне грудью и бедрами. Ее мягкий язык вдруг настойчиво и горячо стал искать путь внутрь, и я разжал свои зубы…
Она убежала и скрылась за дверью так же неожиданно. Я так и остался стоять у окна, чувствуя у себя на шее ее руки и вкус ее горячего языка во рту.
Обратно все отъезжали в спешке. Ленин с сестрой, Фомин и Мячева уехали первыми на «БМВ», за ними – «Мерседес» службы безопасности. Следующей перед воротами была «Газель», и я сел в нее. Сначала ехали очень скоро, но как только свернули на кольцевую автодорогу, так снова началась одна сплошная пробка.
Описана история России в свете пассионарной теории. Немногочисленные группы пассионариев способны не только изменить политический режим, но часто способствуют коренному перерождению родного этноса. Человек – частица общего потока жизни, что ощущается каждым подсознательно. Рассудок же и сознание играют лишь вспомогательную и обслуживающую роль. Склонности и потребности отдельных людей преобразуются в массах в стихийные силы, направленные на повышение «выживаемости» и «силы» этноса, меняющие историю. Восстания, порожденные глубинным желанием народа восстановить сопротивляемость и силу этноса, ведут к благополучию.
Всего на час двери в Литерсум могут открыться, чтобы подарить людям возможность попасть в самое сердце любимых историй. Райли Белл – антимуза, которая способна перемещать других между мирами. Она зарабатывает тем, что проводит экскурсии в Литерсуме для читателей. Когда во время одного из посещений исчезает читатель, Райли понимает, что оказывается втянута в непростую игру. Она – единственное связующее звено в цепи странных и таинственных событий. Теперь девушка – главная мишень Ноя Карвера, детектива из мира Литерсума.
Все начинается, как подобает детективу. Одинокая гостиница в отдалении от крупных городов. Жестокое и таинственное убийство. Поиск преступника среди постояльцев. Но вскоре выяснится, что гостиница лежит на пути варварского нашествия, которое захлестнет земли империи — и окажется, что в деле замешаны могучие силы, от древних чар до разведок соседних стран. Пройдет много лет. Отгремят войны, границы государств изменятся, и вновь интриги будут предшествовать битвам на суше и на море. Но судьбы нескольких стран снова зависят от давнего убийства в одинокой гостинице на краю степей.
Женщина из обычного Лондона потеряла все воспоминания за прошедшие сутки и нанимает Джона Тейлора, чтобы он раскрыл эту тайну. Но куда может привести это расследование?
Кира Боши обещала наставнику показать, на что способна провинциалка в рядах элитного столичного подразделения; отцу — найти пропавшего брата; друзьям — бороться за справедливость; себе — наказать всех, кто сломал жизнь ее семье. А еще она обещала не решать личные дела на службе. Но как быть, если настоящие убийцы пытаются подставить друзей Киры? И что, если это те же самые люди, которые похитили два десятка детей с потенциалом оборотней и бесследно исчезли восемнадцать лет назад? Кира представить не могла, насколько древнюю историю предстоит раскопать ей с помощью верных товарищей.
Дилан Блэк – богатый парень, который живёт в своё удовольствие. Вдруг на его пути появилась Кристен – правильная девушка, не имеющая с ним ничего общего. Простая школьная вечеринка заканчивается бедой, навсегда связывая их судьбы. На первый взгляд – это неудачное стечение обстоятельств. Но если кому-то этот случай был на руку и это – только начало?
То, что выглядит несчастным случаем, не всегда им является. Особенно сложно, если преступление совершено на чужой планете, фауна которой специфична не меньше аборигенов.