Русское счастье - [24]

На землю опустились сумерки, когда плечом к плечу с Денисом они вышли за территорию порта. Последний рейсовый автобус уже ушел. Встречный холодный ветер пробирался во все щели легкой одежды. Под ногами хлюпала снежная каша. После теплого помещения Мотьку в пальто-разлетайке прохватывал озноб, но она стоически, не жалуясь, переносила мелкие неудобства. Денис тоже был одет легко и ежился на ветру: легкая курточка поверх форменной одежды – вся его экипировка. До развилки пришлось идти больше километра. Они ускорили темп и немного согрелись. Оставалось худшее – ждать доброго водителя в попутном направлении. С полчаса простояли безрезультатно, в наступившей темноте мимо проносились машины, выхватывая светом фар их одинокие фигуры.

Денис подошел к Мотьке сзади и обнял за плечи. Холодный ветер забирался во все огрехи одежды, и от его объятия стало уютно. Она помнила страстные объятия парочек у своего дома – сейчас парень обнимал ее, Мотьку. Это случилось с ней в первый раз в жизни. От нового ощущения, вспоминая увиденные когда-то сцены страсти, она захотела согреться теплом поцелуя, но Денис не слышал ее мысли: согревал только объятием.

Мотьку волновала мысль, кем она предстанет перед родителями Дениса. Чего доброго, примут за легкомысленную дворовую девчонку.

Мотька от усердия сморщила лоб, готовя про себя достойную версию. В промежутках между потоками машин темнота мгновенно проглатывала их фигуры. Приближающаяся очередная колонна ударила ярким светом по глазам. Денис из-за ее спины, уже в слабой надежде, выставил вперед две руки. Одна из машин снизила скорость, съехав на обочину. Денис рванул ручку двери.

– Спасайте, ребята, замерзли, как цуцики, – выдохнул он в салон.

Кроме водителя, на заднем сиденье высветились фигуры двух бритоголовых пассажиров.

– А денег за согрев хватит? – рыкнул водитель. – Машина серьезная, под такси не ходит.

Замерзший Денис его плохо слушал.

– Договоримся, – бросил он, усаживая Мотьку впереди.

– Мочалка пусть садится сзади, а ты ко мне, вперед, будешь за штурмана, – приказал водитель.

Машину от резкого ускорения бросило на юз, но водитель мастерски вырулил и помчал с захватывающей дух скоростью.

Глава 6

Трехэтажный дом на отшибе дачного поселка затаился в лесной дубраве. Вековые деревья парубками перед рукопашным боем раскинули над землей увесистые руки-кроны. Облицованный природным серым камнем дом сливался с ландшафтом. Красная крыша его тоже была в тон глине, что лежала в свежих отвалах позади него. Компактное поселение, расположившееся ниже, в отличие от дома пестрело буйством ярких сочетаний. Зеленые, синие, рубиновые и еще какие-то с чем-то крыши отливали на солнце глянцем. Домики-малютки, как с картинки, перемежались с солидными роскошными фасадами. Весь этот архитектурный винегрет норовил спрятаться за такими же контрастными изгородями. В индивидуальных изощренностях прослеживался немалый достаток. Все вокруг кричало желанием преобладать.

Мотька начала терять счет дням с тех пор, как ее силой привезли сюда. Прошло, вероятнее всего, с месяц. Информацию извне она не получала никакой, а метки стала ставить не сразу, в надежде на скорое разрешение.

Той ночью их с Денисом разлучили. По дороге двое из сопровождения вышли с ним по нужде – вышли втроем, а вернулись без него. Мотьку, попытавшуюся прошмыгнуть в дверь, грубо осадили.

– Че дергаешься, он сам решил остаться. Нам и без него неплохо, правда, хвощ ты заморский?

При этом один из «добродетелей» больно ущипнул Мотьку за попу с циничным изощренным вывертом. От боли Мотька взвизгнула, а от страха затихла, не смея о чем-либо просить. Эти двое грубо вжали ее в сиденье с двух сторон, дурманя пересыщенным запахом отработанного дезодоранта. Небрежно чавкая жвачкой в оба уха, они от скуки изголялись.

– Что, перемерзла на ветругане? Тебе с нами повезло, отныне, крошка, будет всегда жарко.

В доме с ней остался один из них, тот, что вальяжней и моложе – двое других уехали. Держали Мотьку в комнате с зарешеченным окном на третьем этаже. Два раза в день он приносил ей еду – в основном, консервы, «магнитовские» булочки и кофе. По нужде Мотька стуком вызывала охранника. Захотев в туалет в этот раз, Мотька постучала в дверь – реакции долго не следовало. От нетерпения и досады она потеряла страх. На громкий настойчивый стук охранник все же пришел. Пришел не сразу, с матюками, весь взъерошенный и заспанный.

– Ты че, принцесса Диана? Потерпеть до вечера не можешь?! Могла бы, как культурная кошечка, на тряпочку сходить.

Он принес и поставил демонстративно, прямо на кровать, пузатую кастрюлю из кухонного реквизита – рядом кинул пачку салфеток.

– Письку содержи в чистоте, чтобы краснеть за тебя не пришлось. Там, – он многозначительно ткнул пальцем вверх, – просветят до самой крайней «заковычки». Усекла?!

Эта фраза вогнала Мотьку в полное заблуждение: «О чем это он?»

Раз в сутки под его надзором Мотька выносила содержимое кастрюли в туалет. За все время он дважды сопровождал ее в душ. Мотька никак не могла понять, чего от нее хотят. Задатков порядочности и хоть какого-то мягкого расположения к себе Мотька уже не ждала. Мысль о побеге сверлила мозг, но незнакомая местность, безлюдье и безнадежно свирепый взгляд охранника сдерживали активный поиск. Но мысли ее зрели. Она уже не боялась форсировать свое воображение. За все время никаких требований и притязаний. Один раз, мимолетом, охранник небрежно облапил ее сзади.