Русское счастье - [23]

«Можно уйти от места, откуда началось твое падение, но убежать от себя, от своей памяти можно лишь в одном известном – вечном забытьи».

Этот берег стал для нее последней географической точкой на земле, откуда она не хотела убегать. Ее, больную коварной болезнью, Ленек определил тогда в лечебницу, поверил в ее правду, полюбил такую, какая она есть без прикрас.

Глава 4

Мотька стала плохо спать по ночам. Толстяк перебрался к ним. С ним поселился ночной свистящий шепот и надсадное дыхание в полуметре от Мотькиной головы – он раздражал ее. Расслабление приходило только на уроках – она элементарно засыпала.

До Нового года мать все не решалась уточнить срок отъезда, по-видимому, надеясь на какое-то чудо, но ее живот рос, а чуда не происходило. С концом второй четверти было окончательно решено отправить Мотьку к отцу, пока «на время». Мотька догадывалась – это время зовется другим словом – «навсегда». С сумкой учебников и кое-каким барахлом ее посадили в автобус: сопровождать себя до переправы она не позволила.

Паром тронулся, а Мотька оставалась на верхней палубе. От накатившей тоски в груди застрял тяжелый ком. Чайки пропали: непогода загнала их в укрытие. Навстречу движению наползала сплошная белая пелена. Срывавшаяся с насупленного мрачного неба снежная крупка перешла в град. Дробный перестук усиливался металлом конструкций. В этой барабанной дроби Мотьке чудилось что-то зловещее. Уходить не хотелось – она стояла на том же самом месте, где не так давно с ней разговаривал Денис. В тайной надежде она огляделась, затем нехотя подняла изрядно подмокшую сумку и спустилась по трапу в помещение. В поисках свободного места она дернула ручку одного из салонов – в нос ударил спертый запах переполненного людьми помещения. Бренчала гитара, парень с кудлатой жидкой бороденкой театрально гнусавил:

– «Не ходите, дети, в школу, пейте, дети, пепси-колу!»

Мотька передергала все ручки салонов – отчаявшись найти свободное место, остановилась на площадке коридора, недалеко от возлежащих на узлах цыган.

– Ай, яй, дорогая, дай расскажу твою судьбу, – певуче проговорил заискивающий голос сбоку.

Мотька попятилась в сторону, но пожилая цыганка не отставала, она настойчиво напирала на нее.

– Позолоти ручку, не пожалеешь, уже вижу твоего принца. Милая, послушай меня – интересно будет, дай, сколько не жалко.

Мотька, мотая отрицательно головой, продолжала отступать вглубь коридора. В проеме двери она вздрогнула от прикосновения.

– Вас предупреждали на посадке о правилах поведения на судне? – раздался сзади знакомый ломающийся голос. Он обращался к цыганке с наигранно завышенной ноткой.

– Мы мирно беседуем, командир, разве это запрещается?! – парировала цыганка, с некоторым сомнением переводя взгляд с лица на нашивки.

У Мотьки завибрировало от волнения в груди – она узнала голос.

– Иди, иди, оставь ее, – показал он цыганке рукой в сторону соплеменников, – принц нашелся. – Я как раз сегодня думал о тебе, – дружески придерживая за талию, повернулся Денис к Мотьке. – Со дня на день жду подмены – собрался в отпуск… думал найти тебя. Все это время, как говорится, не слезал с коня. Пошли ко мне в каюту, не роскошь, но лучше, чем в коридоре.

Не дождавшись ответа, Денис подхватил Мотькину сумку и, не оборачиваясь, двинулся по лабиринту коридоров. Опасаясь отстать, она поспешила за ним.

Глава 5

От тепла и участия Дениса тоска незаметно улетучилась – Мотьку разморило. Под монотонный шум двигателей парома слипались глаза – сказывалось хроническое недосыпание. Она едва управляла отяжелевшими веками. Как не пыталась скрыть накатившую сонливость, Денис уловил ее состояние и сам предложил прилечь. Узкий кожаный диванчик показался ей уютнее всякой кровати. Денис подал подушку, о чем-то еще говорил, но Мотька безудержно, под его отдаляющийся голос, провалилась в сон.

Проснулась от тишины – паром замер у причала. Где-то под полом сиротливо стучал одинокий механизм.

Мотька сладко потянулась и подскочила, не понимая, что ей делать. Наконец, сообразила: надо умыться, утереться не успела – в дверь постучали. На пороге с вопросом на лице остановился седенький, небольшого роста дядечка, с чемоданчиком в руках.

– Что, «четвертого» нет? Подмена ему. Позвольте кладь оставить. Спущусь в машинное отделение, если разминемся, передай:

– Мол, Андреич внизу. Не скучай, дочка, освобожу быстро твоего муженька.

Не успела за ним закрыться дверь, как распахнулась вновь – в нее влетел радостный Денис.

– Выспалась? Прибыла подмена, штатный механик Андреич. Хозяйство ему знакомо, много времени сдача не займет. Подождешь?! Часа два для тебя роли не сыграют? Давай вместе сойдем, у меня к тебе предложение.

На Мотьку выплеснулась плеяда возможностей предстоящего отпуска. «Каникулы едва начались, что сказать отцу – придумаю».

Мотька поколебалась лишь для видимости, для придания из прошлого опыта какой-то значимости и согласилась. Денис предложил поехать домой к своим родителям в пригородный поселок Одессы. Неожиданное предложение Мотька и осмыслить не успела. Свалившаяся с неба новизна ее даже обрадовала – против Дениса она ничего не имела.