Русское народное порно - [30]

Марком так Марком – мне всё равно! Сообщением же про деньги Николай меня обнадёжил. Зарплата моим артистам и иные некоторые расходы изрядно подточили мои скромные запасы.

Коровьи средства тоже, увы, не беспредельны!

49

Васенька привёл Дениску Сорвигина. Я даже вздрогнул, взглянув на пришельца. Тот был невысок, жилист, с мелкими глазками бегавшими, похож на хорька. На плечах две наколки. К тому же в некоторых незначительных, но перманентных прыщах. Самоуверен он был до чрезвычайности. Когда он говорил, уши его шевелились изрядно. О такой своей особенности он знал и нарочито эксплуатировал её: например, умолкал посреди фразы, тогда как уши продолжали своё произвольное и беспорядочное движение.

Дениска весь топорный да стамесковый; тонкость очертаний в нем пребывает в отсутствии. Сорвигина и юношей-то не назовёшь – так, мужичок маловозрастный, стоеросовый. Упорный, как дизель-электроход в тяжёлых арктических льдах.

Изголодавшиеся юницы всячески обхаживали Дениску. Как более опытные наставляли его. Ныне я был зол на мартышечку – она оказалась заодно со всеми юницами. «И ты, Брут!» – клокотал я. И потому из мстительности первым номером сегодня поставил этюд про изнасилование Гульки всеми троими юношами, включая и нашего новоиспечённого. Была она в тех самых шортиках из аксессуарной, в которых половина попы видна. Попа очень скоро стала видна вся, когда неосторожная юная почтальоночка в исполнении Гульки принесла телеграмму в один дом, где хозяйский сынок (Дениска) с дружками (Васенькой и Алёшей) попивали пивко на веранде и быстро взалкали хорошенькую туземочку.

Телеграмма никого не заинтересовала. В отличие от пришелицы. С Гульки юные прелюбодеи, весело и дурашливо вопя: «Берёзу заломати! Берёзу заломати!», сорвали все одежды, запрокинули её прямо на полу веранды, рот заткнули её же трусами, скрутили руки ремнём и до красных рубцов иссекли собственноручно добытыми мной на участке агновыми ветками (последние две придумки отчего-то сразу полюбились нашим юношам и красивым юницам). Потом же терзали голую почтальонку и наслаждались её телом гибким, прекрасным, взвинченным, алчущим. Наслаждались жадно, неудержимо, дерзко, причудливо.

Ветки же эти я – я присоветовал! Последнее мщение кесаря.

Дениска портил все кадры, он был неорганичен, он оттягивал внимание на себя. Вместо того, чтоб позволить ему сосредоточиться на мартышечке милой. Если вы этого не понимаете, так никогда уже не поймёте. Что же до меня, так я это вижу – всю органику, всё совершенство (иль отсутствие оных). И артисты мои, наблюдавшие съёмку, это видели. Я уж успел научить кой-чему эстетическому, излишественному и юношей моих, и юниц.

В последних же кадрах Дениска телеграмму берёт и читает: «Вчера умерла мама, похороны завтра. Вместе скорбим…» – был текст. Это бы надо было прочесть с физиономией постной, но таковая у Дениски никак не обустраивалась (хоть сняли семь дублей) – пришлось так и оставить: Денискину физиономию бодрую. Тривиальную и замороженную.

Потом, когда съёмка закончилась, Гулька, дотоле бессильно лежавшая, начала подавать признаки жизни, Сашенька с усмешкой спросила оную Гульку:

– Ну, как тебе?

– Когда они меня насилуют, я их ненавижу. А потом, когда всё кончается, такая радость!.. От того, что всё хорошо получилось. Ведь у нас же хорошо получилось, правда, Савва Иванович?

– Конечно, хорошая моя, всё получилось отлично!

50

Они становились подлинными артистами, детки мои разлюбезные.

Некоторые, но не Дениска.

Кстати, сей ночью случились во дому моём некоторые изменения. Ну, во-первых, Гулька снова вкралась ко мне затемно. Я был с ней строг, но всё равно она добилась своего. Этакая блесна! Заноза такая! Во-вторых, осталась ночевать у меня и Тамарочка. «Что такое? – сказала она. – Если Гулька с Танькой ночуют, я тоже хочу!» Хорошо ещё остальные не попросились. Пришлось трёх юниц укладывать в спаленке первого этажа, ничего не поделаешь. На «аэродром» они не претендовали и разместились все на полу на матрасах.

Юницы друг к дружке ревновать начинали… Хорошо ли это, не слишком ли – бог весть!

Однако же будем последовательны.

После первого этюда я объявил своим детишкам, что они теперь живут в интернете. Общее ликование было значительным. Все этого так долго ждали, и теперь были счастливы. Мы зашли на чешский сайт и долго рассматривали наши страницы. Суммарное число посещений за сутки составило больше шести тысяч.

Детки мои в одночасье делались знамениты.

За это понемногу вина мы все выпили. Юницам и юношам ещё предстояло сниматься, вино же немалые силы даёт. (И отбирает ещё большие.) Все были веселы, возбуждённы, и тут я объявил, что назавтра мы идём на открытие выставки. Мне Леночка Зорькина позвонила незадолго и сказала, что после сомнений и колебаний работы Саби были на выставку приняты. Тут уж ликованье детишек вовсе не знало границ. Все обнимали и поздравляли художницу юную. И ещё она в продолжение праздника и стянула с себя свои белые трусики. Заявила, что хочет сниматься.

– У тебя уж прошло всё, милая? – спросил я с беспокойством.

– Практически да, – ответила оная.