Русское масонство в царствование Екатерины II - [7]
После старинной герметической мудрости проложило дорогу в Россию и новое европейское масонство. По словам масонского предания, первая ложа возникла в Москве еще в царствование Алексея Михайловича, причем «Брюс был оной великий мастер». Брюс родился лишь в 1670 году[25], и предание, называя его имя, само относит возникновение ложи к последним годам XVII века. Это время обыкновенно — возвращение Петра из своего первого заграничного путешествия — указывают и другие известия.
В одной рукописи Публичной библиотеки рассказывается, что Петр бы принят в шотландскую степень Св. Андрея, причем «дал обязательство, что сей орден восстановит в России, что и исполнил[26], оставя епанчу зеленую, как она и должна быть, но ленту вместо зеленой сделал голубую; его письменное обязательство существовало в прошлом[27] веке в той же ложе, где он был принят, и многие оное читали»[28]. При том желании войти в европейскую жизнь, какое было у Петра, при его стремлении перенять все приемы и ухватки техники (в широком смысле) западной жизни вполне возможен, конечно, его интерес к начаткам новой общественной организации. Вполне правдоподобно, что вместе с образцами западного вооружения и одежды для армии и флота при Петре были заимствованы и формы товарищеского объединения офицеров. Ранние ростки русского масонства особенно возможны во флоте, так как флот был создан почти всецело по западному образцу и под западным влиянием[29].
Сохранившееся среди русских братьев известие о масонстве Брюса также служит указанием на связь масонских форм в России с проникновением западноевропейской науки и техники.
«Граф Брюс, — по словам предания, — был один из высокопосвященных масонов, и глубоко и плодотворно проник в тайны масонского ордена… Брюс имел (глубокие и основательные} сведения о законах природы и их стихийных действиях, и им составлен столетний календарь, которого показания о погоде или вернее предсказания о естественных событиях каждого года за целое столетие, по-видимому, сбываются в точности, как это удостоверено в последние годы истекшего столетия теми лицами, которые имели случай видеть этот календарь».
Впрочем, еще долгое время после Петра масонство в России не было вполне русским масонством и развивалось преимущественно среди иностранцев, живших в России, особенно в Петербурге. Масонство имело большое практическое значение для этих иностранцев. Масонские дипломы служили отличными паспортами для проникновения в среду петербургской иностранной колонии. С помощью своего диплома приезжий, не имея специальных знакомств, всегда мог рассчитывать, что для него откроются двери — сперва пришлых негоциантов, а благодаря им — и русских купцов и вельмож.
Ранее других появляются следы прямых масонских связей с Великобританией. К 1731 году относится сведение о назначении капитана Дж. Филиппса провинциальным великим мастером в России. Через 10 лет, в 1741 году, русским провинциальным великим мастером определен был талантливый шотландец, генерал русской службы Джемс Кейт.
В честь Кейта русские масоны времен Елизаветы пели особую песнь в своих ложах:
Кейт был представителем семьи, объединявшей в своей деятельности три страны — Россию, Шотландию и Пруссию. Сам Джемс Кейт бежал из Англии после неудачного исхода Якобитского восстания (в котором Кейт принимал участие на сторона претендента — Стюарта); в 1728 году он сделался русским генералом; около 1747 года перешел на службу Пруссии[31]; брат его Джон Кейт (лорд Кинтор) был гроссмейстером английского масонства; Джордж Кейт — известный генерал Фридриха II (приговоренный в Англии к смертной казни за содействие тому же Стюарту); наконец, четвертый Кейт (Роберт) был английским послом в Петербурге (несколько позже, в 1758–1762 годах).
Раннее английское масонство в России через своих деятелей было связано, таким образом, с Пруссией. Вероятно, и помимо Кейтов масонство способствовало отношениям с Берлином. Под 1738–1744 годами «Хронологический указатель» Пыпина отмечает «сношения берлинской ложи Трех Глобусов с Петербургом», то есть, вероятно, с петербургскими немцами (может быть, с ложей Zur Verschwiegenheil.). Помимо непосредственных связей с немецкими государствами имело значение и остзейское посредничество (в 1750 году в Риге основана была ложа Z. Nordstem).
Проводником французского масонства был частный секретарь Шувалова, швейцарец (французской речи) барон Генрих Чуди, создатель какой-то своей особой системы масонства. В Петербурге Чуди был около 1760 года ритором одной из лож. Из Петербурга он вывез[32] во Францию тайную управляющую степень «Chevalier de la Palestine et de l'Auгоге».
Французское влияние на масонство сказывалось и в терминологии русских лож елизаветинского времени (метр-екосе, гранметр — в показаниях Олсуфьева).
