Русское масонство в царствование Екатерины II - [18]

С первого же года своего существования Рейхелево масонство пробовало вступить в связь с Елагиной системой.

2 октября 1771 года сам доктор Циннендорф писал из Берлина Елагину (который даже еще официально не был назначен от Англии великим провинциальным мастером): «В видах укрепления, насколько возможно, дружбы и согласия между вашими братьями (существенная цель, основной камень всех работ и здания всякого доброго брата масона!) я счел своими долгом вам выразить это и в частности препоручить брата Рейхеля, как и его ложи, вашему и всех ваших братьев в Петербурге покровительству, доверию и благоволению»[90].

Елагины ложи пытались, однако, отгородиться от новых соседей. У Рейхелевых масонов требовали отречения от Рейхеля, если они желали поступить к Елагину[91]. Скоро, впрочем, имя Рейхеля начало вызывать иного рода смущение среди елагинских масонов. Между последними прошел слух, «что есть истинное масонство и что оно и в С.-Петербурге есть». «Разведывая», Новиков и его друзья «узнали, что сие масонство привезено бароном Рейхелем из Берлина».

После этого начались отпадения — от Елагина к Рейхелю. Переходили к последнему и по одиночке, и целыми ложами. И. А. Петров, недавно лишь принятый в Елагину Астрею, через несколько месяцев уже «вступил членом в ведомство Рейхелевское».

Л. В. Тредьяковский в Москве еще был в Елагиной ложе Равенства, а приехав в Петербург, перешел к Рейхелю, и не только сам перешел, но звал подчиненного своего А. Я. Ильина.

22 марта 1776 года прекратила существование Елагина ложа Астреи, члены которой почти сплошь перешли к Рейхелю. «Закрыли его, и членство все братья с себя отдали и свечи погасили… — записывает бывший при этом Ильин. — Когда закрывали Астрею, то в самое то время очень было жалко, так что у меня навертелись слезы».

Дубянский непосредственно после этого основал ложу Немезиды по системе Рейхеля. Вероятно, еще ранее[92] перешел к Рейхелю Новиков; с ним вместе было несколько его друзей; «начальником или мастером стула» был к ним определен И. П. Чаадаев[93]. Ложа Латоны получила при своем основании акты трех степеней. «Между сими актами и прежними английскими усмотрели мы великую разность, — показывал Новиков, — ибо тут было все обращено на нравственность и самопознание, говоренные же речи и изъяснения произвели великое уважение и привязанность».

После обозначившегося уклона в сторону Рейхеля медлить Елагину больше было нельзя; приходилось принимать давно протянутую руку.

1 сентября 1776 года состоялось большое собрание Рейхелевых масонов в ложе Немезиды, «в коем они положили согласиться (с Елагиным) и дать свои акты и обряды первых трех степеней, и что Государственный масонский великий мастер будет И. П. Елагин, а наместный — граф Никита Иванович Панин, которое положение совсем решится окончательно в будущее собрание, то есть в субботу».

3 сентября в 7 часов утра Рейхель с двумя братьями отправился на квартиру Елагина, чтоб застать его до его отъезда в Царское Село к императрице. «Однако предварительно, — писал Рейхель в берлинскую ложу, — я оставил акты в коляске и заставил его выдать вперед расписку; только тогда принес я их наверх и отдал ему».

3 сентября вечером на собрание ложи Гарпократа явились И. П. Елагин и представители его лож — Н. И. Бутурлин и И. Б. Леццано. «И из них на Елагина все то надели, что принадлежит до великого Государственного Мастера, и снабдили тремя актами».

Через месяц Елагин сообщил Великой Национальной Ложе в Берлин, что он счастлив видеть «во всей России одного пастыря и одно стадо».

Всего под главенством Великой Провинциальной Ложи объединилось тогда не менее 18 лож[94].

В ближайшие годы две из этих лож (Горус и Пеликан — Благотворительность) перекинулись к шведской системе. В 1777 году сам Елагин близок был к Швеции, но успел удержаться от вступления в новую организацию прежде, чем на нее начались правительственные гонения.

В связи с этими последними поколебалось мирное существование всякого масонства вообще. После издания «Устава благочиния» (1782 год) закрыл свою ложу Скромности П. И. Мелиссино.

Через два года, когда деятельность московских масонов вызвала острое раздражение Екатерины, счел благоразумным прекратить свою деятельность и Елагин. В 1784 году «работы» всего союза были «приостановлены по собственному побуждению гроссмейстера (Елагина) и с согласия членов лл., но без приказания со стороны высшего правительства; вследствие чего благочестивая императрица, чрез гроссмейстера ордена, всемилостивейше удостоила передать ордену, что она, за добросовестность его членов избегать всякого сношения с заграничными масонами, при настоящих политических отношениях, не может не питать к ним полного уважения»[95].

После этого лишь немногие частные ложи продолжали «работы» вне всяких широких союзов (без перерыва шли «работы», например, ложи Урании). Новая Елагина организация сложилась только в 1786 году.

4. Рыцарство

Рейхелева система не могла удовлетворить наиболее рьяных последователей масонства. Она не сообщала никаких секретных познаний, устремляя главные усилия на предварительные моральные упражнения. Она не была также достаточно блестящей по внешности, не привлекала обещаниями особой организации высших управляющих градусов. «Слабое наблюдение» остановилось как бы на перекрестке между двумя путями, один из которых вел к тайным знаниям, а другой к высшим степеням. Первый путь обещало своим адептам розенкрейцерство, второй — рыцарство.