Русско-польские отношения и балтийский вопрос в конце XVI — начале XVII в. - [3]

Обстановка, в которой происходил новый русско-литовский конфликт, однако, существенно отличалась от той ситуации, в которой протекали русско-литовские войны рубежа XV–XVI вв., и не только благодаря тому, что главный театр военных действий переместился в Прибалтику, а прежде всего благодаря вмешательству в конфликт скандинавских государств, главным образом Швеции. В отличие от государств Восточной Европы экономические интересы скандинавских держав не были ущемлены существованием Ливонского ордена. Вмешательство шведских феодалов в происходившую борьбу стимулировалось не стремлением ликвидировать какие-то препятствия на пути развития своей страны, а планами экспансии, возникшими в связи с борьбой за политическую гегемонию в Скандинавии. Было ясно, что попытки оттеснить Данию на задний план не будут иметь успеха, пока Швеция не получит в свое распоряжение источники доходов, которые по своим размерам могли бы сравниться с теми огромными суммами, которые датская корона извлекала из зундских пошлин. Такой источник доходов шведские правящие круги рассчитывали получить в свое распоряжение, поставив под свой контроль торговые пути, ведущие из России на Запад, — цель, которая представлялась шведским политикам в данный момент наиболее реально достижимой, поскольку шведские владения в Финляндии находились в самом ближайшем соседстве с Северной Эстонией. Попытки датчан утвердиться на территории Северной Эстонии явились окончательным толчком, побудившим шведское правительство к активным действиям в Прибалтике[9].

Первоначально планы шведов ограничивались приобретением отдельных пунктов на южном побережье Финского залива (прежде всего Таллина), но затем, по мере развития русской торговли па Белом море, протекавшей за пределами прибалтийского региона, шведские внешнеполитические замыслы стали более широкими, оформившись к концу Ливонской войны в виде так называемой великой восточной программы, которая предусматривала включение в состав Шведского королевства занятых Россией земель в Прибалтике вместе с восточным побережьем Финского залива, а также Карелии и Кольского полуострова. Тем самым шведские феодалы стремились не допустить выхода России к Балтийскому побережью, Белому и Баренцеву морям, поставить все морские пути из России на Запад под контроль шведских властей.

Осуществление замыслов шведских феодалов встретило сопротивление со стороны России. Правда, в перспективе проведение в жизнь шведской внешнеполитической программы должно было привести Швецию к конфликту с Великим княжеством, которое само стремилось к установлению контроля над русской внешней торговлей, но в конкретной ситуации вмешательство Швеции в борьбу за Прибалтику явно ухудшало положение России.

Другим важным явлением, повлиявшим на ход и результаты Ливонской войны, было усиление политической роли Польши в Восточной Европе и ее прямое вмешательство в русско-литовский спор. Используя неудачи Великого княжества в войне с Россией, польские феодалы на знаменитом Люблинском сейме (1569 г.) заставили литовских магнатов согласиться на превращение династической унии, существовавшей между Польшей и Великим княжеством Литовским, в унию реальную. Оба государства слились в единый государственный организм — Речь Посполитую, в котором руководящая роль принадлежала польским феодалам. Одновременно украинские воеводства Великого княжества вошли в состав Польши, и на Днепре она стала непосредственным соседом Русского государства. Люблинская уния в еще большей степени, чем вступление Швеции в Ливонскую войну, изменяла соотношение сил в Восточной Европе в сторону, неблагоприятную для России. Теперь Русскому государству предстояло вести борьбу за Прибалтику и за освобождение белорусских и украинских земель с двумя крупными европейскими державами. Эту борьбу Россия не могла в тот момент решить в свою пользу, ибо в стране уже начались обострения внутриполитической борьбы и экономический «кризис» 60–70-х годов ХVI в.

Изменение в соотношении сил, наступившее с Люблинской унией, явилось своеобразной материальной предпосылкой для формирования внешнеполитической программы Речи Посполитой па Востоке. Эта новая программа заметно отличалась от внешнеполитических концепций времен самостоятельного существования Великого княжества. Игравшие руководящую роль в Речи Посполитой польские феодалы, солидаризировавшиеся с литовскими притязаниями, выдвинули в качестве конечной цели восточной политики Речи Посполитой включение всей России в состав Польско-Литовского государства.

Притязания на господство в прибалтийском регионе находились в полном соответствии с этой конечной целью. Речь Посполитая включила эти притязания в свою внешнеполитическую программу и, когда представились для этого благоприятные условия, начала наступление на позиции России па Балтике.

Итоги этого столкновения, совпавшего по времени с повой вспышкой военных действий между Россией и Швецией, общеизвестны. Россия утратила позиции в Прибалтике, и территория, входившая когда-то в состав Ливонского ордена, оказалась поделенной между ее противниками. Швеции досталась северная часть Эстонии с Таллином и Нарвой, а остальные владения ордена отошли к Речи Посполитой