Русский язык в зеркале языковой игры - [36]

Ложная связь между событиями

Нередко говорящие обыгрывают возможность установления ложной связи между двумя событиями, в действительности независимыми:

7-1789

Крив был Гнедин поэт, преложитель слепого Гомера,

Боком одним с образцом схож и его перевод (А Пушкин, К переводу Илиады).

Пушкин добивается комического эффекта, намекая,'что неполное сходство физического недостатка Гомера и Гнедича обусловило неполную близость перевода «Илиады» с образцом. Еще примеры ложной связи между событиями:

(1) Своему приятелю Никита Никитич [Всеволожский] телеграфировал в Светлое Христово Воскресение из своего Финляндского имения: «Христос Воскресе! Подробности письмом» («Исторические люди...»).

(2) Богатые залежи мрамора, годного для памятников, естественно породили в Афинах славных мужей и героев (Тэффи, Древняя история).

(3) Грибы имеют форму зонта потому, что растут в дождливую погоду (Эмиль Кроткий).

(4) —Невеста в день свадьбы одевается во все белое, потому что это для нее самый радостный день.

— Тогда я понимаю, почему жених одевается во все черное—говорит Рабинович

(5) —Бабушка, дай напиться, а то так есть хочется, что даже ночевать негде!— причинные связи устанавливаются между семантически независимыми единицами: нейтральной была бы сочинительная конструкция Бабушка, дай напиться, поесть и переночевать.

Говорящие в ряде случаев обыгрывают неопределенность диалога: вторую реплику можно понимать и как связанную с первой, и как независимую:

Генрих N и Сюлли прогуливались по Монмартрским холмам. Поворотясь спиной, король смотрел между ног на Париж: «Посмотри, Сюлли, сколько домов рогоносцев!» Сюлли принял такое же положение и сказал: «Государь, я увидал Лувр!» (Энцикл. весельчака).

Сказуемое

1. Необычно использование в качестве сказуемого так наз. служебных слов — частиц, междометий и т. п.:

—На Западе—не торгаши, не циники, не подлецы.

—Эге!

—Ничего не—эге. А двухтысячелетняя христианская цивилизация, это тоже— эге? А французская революция—это эге? А Паскаль, Ренан—эге? (А Толстой, Похождения Невзорова, или Ибикус, III).

2. Смысловое различие между именительным предикативным и творительным предикативным хорошо иллюстрируют след, (однотипные) шутки:

(1) [Разговор бродяги с судьей]:—Ваша честь, этот человек имеет на меня зуб. Когда я был слепым, он таскал медяки из моей миски, а когда я был хромым — удрал вниз по улице с коробкоймоих карандашей.

(2) [Паниковский — Шуре Балаганову]:—Поезжайте в Киев и спросите там, что делал Паниковский до революции. Обязательно спросите! (...) Поезжайте и спроси -те! И вам скажут, что до революции Паниковский был слепым (И. Ильф — Е. Петров, Золотой теленок, XII).

Любопытно, что замена творительного падежа на именительный (когда я был слепой,, когда я был хромой) не приводит к замене временного признака на постоянный (как это обычно происходит —см., напр., [Селиверстова 1982: 143—146; Булыгина — Шмелев 1997: 60]). В приведенных примерах такая замена изменила бы значение фраз и снизила бы комический эффект: слепота и хромота из воровских специальностей превратились бы в естественное состояние, может быть, результат болезни.

3. Конструкции типа всё молчало, близкие по значению к безличным, допустимы и при описании людей — но с определенными ограничениями. Показательна следующая фраза из «Двойника» Ф. Достоевского:

Всё стояло, всё молчало, всё выжидало*, немного подальше зашептало; немного поближе захохотало (Ф. Достоевский, Двойник, IV).

Три первых конструкции (до двоеточия) выглядят достаточно естественно и привычно — в отличие от двух последних. Причин, видимо, две: 1) семантика глаголов (зашептать и захохотать); 2) наличие во второй части фразы пространственных характеристик (немного подальше — немного поближе):

Модели управления

Значительные возможности для ЯИ возникают в связи с моделями управления слова.

1. Неграмотное нарушение модели управления особого интереса не представляет—за исключением случаев, когда это нарушение используется в стилистических целях, напр, для создания речевого национального колорита. Приведем два примера из «Одесских рассказов» И. Бабеля:

(1) —Папаша,—ответил Король пьяному отцу,—пожалуйста, выпивайте и закусывайте, пусть вас не волнует этих глупостей.

(2) — Что сказать тете Хане за облаву?

— Скажи*. Беня знает за облаву.

2. Достаточно редки примеры необычного выражения зависимого члена предложной конструкции (вместо отглагольного существительного ставится инфинитив):

(3) — Об чем я думаю? Об выпить рюмку водки, об дать кому-нибудь по морде, об иметь немножко удовольствия с моей супругой («Чукоккала». И. Бабель).

(4) _ Скажите, Максудов, а ваш роман пропустят?

—Ни-ни-ни! — воскликнул пожилой литератор,—ни в коем случае! Об тропу с-тишь» не может быть и речи (М. Булгаков, Театральный роман, 2).

3. А. Измайлов отмечает в стихах С. Надсона интересный пример, когда прямое и косвенное дополнения поменялись местами:

У Надсона в «Мечтах королевы»(...) в душной нише окна стоит королева и мечтает о юноше. «О, ты знаешь, с каким бы блаженством всех их я тебе одному предпочла» (...) Королева зарапортовалась и говорит совсем не то, что хотела бы сказать