«Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы - [14]
Владивосток являлся весьма важным стратегическим пунктом для союзников: там находилось колоссальное количество военного снаряжения и других запасов; туда было послано большое число вражеских военнопленных, освобождение или бегство которых важно было предотвратить; это была мощная тихоокеанская операционная база, которая не должна была оказаться в распоряжении германских подводных лодок. Либеральная Westminster Gazette, одобряя действия Японии, писала, что они предприняты лишь в целях предосторожности. В дальнейшем сведения относительно владивостокского десанта становятся все более запутанными. Так, 15 декабря Daily Mail сообщила, что Министерство иностранных дел, не получив подтверждения слухов о занятии японцами Владивостока, считало такие действия со стороны Японии вполне вероятными в целях охраны военных запасов союзников, однако никаких точных сведений английские власти не имели. Днем раньше корреспондент той же газеты телеграфировал из Вашингтона: «Секретарь по иностранным делам США Лансинг уведомил журналистов 13 числа, что он только что получил каблограмму от американского консула из Владивостока, сообщавшую, что между различными русскими партиями во Владивостоке происходят серьезные столкновения и настоятельно рекомендовавшую посылку американских войск». Сообщение Лансинга производит впечатление, что у него не было официальных сведений о высадке японских войск. Вашингтонский корреспондент газеты The Times телеграфировал 14 декабря, что хотя технически японский шаг можно рассматривать лишь как подкрепление, практически он сводился к заявлению большевикам: «Руки прочь от Владивостока и Транссибирской железной дороги». Далее корреспондент писал, что Япония находилась в тесном контакте с Соединенными Штатами по вопросу о положении в России. Эта телеграмма дала основание газете The Manchester Guardian 15 декабря сообщить читателям, что японские действия означали занятие Владивостока, Россия же являлась союзником Японии в войне с общим врагом, тем не менее без согласия России Япония занимает важнейший русский порт. Задаваясь вопросом, принимали ли участие другие союзники в японском выступлении, газета писала, что сведений о том, что этот шаг был предпринят с ведома и тем более с одобрения Соединенных Штатов, нет, и пока не будет об этом официального уведомления, нельзя говорить, что Соединенные Штаты, Франция, Италия и Англия несут какую-либо ответственность за участие в этих действиях. «Мы все имеем право не любить большевиков, — писала газета, — но это не дает союзникам право накладывать руки на русскую территорию». 19 декабря в английском парламенте на вопрос Кинга: имеет ли министр иностранных дел какие-либо сведения о высадке японских войск во Владивостоке, и если да, то было ли осведомлено об этом заранее английское правительство или союзники, Роберт Сесиль ответил: «Насколько известно английскому правительству, нет оснований верить сообщениям, что японские войска высадились во Владивостоке»[91].
Больше вопрос о Владивостоке в британской прессе не поднимался до конца февраля 1918 г., когда волна интервенционных планов достигла небывалой высоты. Десант, по-видимому, был пробным шагом или попыткой искусственно вызвать интервенцию тогда, когда союзники считали ее преждевременной.
В дальнейшем стоило японцам двинуться по Транссибирской магистрали, как в Лондоне ощутили, что события принимают нежелательный оборот. Великобритания не хотела отдавать японцам Сибирь и при этом потерять всю Россию — от сопротивления России зависел Западный фронт. Японию специально известили о выезде в Петроград Локкарта для контактов с Лениным и Троцким, чтобы дать ей ясно понять, что Британия никогда не согласится с ситуацией, когда Германия будет владеть европейской частью России, а Япония — азиатской. Лондон просил Токио координировать свои действия на Дальнем Востоке с ним ради осуществления общих интересов[92].
История заключения Брестского мира хорошо известна. Ее этапы неоднократно рассматривались как отечественными, так и зарубежными исследователями. Предложение большевистского правительства начать переговоры о мире сразу же оказалось в центре внимания политической жизни в Германии. Его почти единодушно поддержали представители самых различных политических ориентаций уже в конце ноября 1917 г. Отношение немцев к новой власти в России в последние месяцы 1917 г. было преимущественно положительным, а в некоторых кругах даже восторженным[93]. Однако в дальнейшем под впечатлением от действий большевистского правительства (разгон Учредительного собрания, начало Гражданской войны) отношение к Советской России в среде немецких левых изменилось. Разгон Учредительного собрания в январе 1918 г., в частности, рассматривался немцами как очевидная готовность большевиков к прекращению войны какой угодно ценой
