Русский сбор - [6]
Шрифт
Интервал
Это ж просто же какой-то кошмар!
Непотребное скажу бляманже!!
Вот, я помню, раз проснулся в пожар…
Впрочем, это отдельный сюжет…
Так вот там, куда меня завлекло,
Это даже был не город – село —
У меня там, помню, ногу свело
И на память тяжкой ношей легло.
Переулки – просто гати мостить!
Злобы там и в дирижабль не вместить,
И хозяевам ничем не вмастить,
Но печать неприкасаемости
Отличала там от местных меня.
И шептались люди, палец слюня.
Слава богу, унесло из села…
Точно также и года далеки —
Я вчера сидел себе у реки,
А река себе обратно текла.
И когда я в эту воду вошел,
Счетчик так и закрутился назад!
Стало мне тут хорошо-хорошо —
Вот, гляжу, знакомый мне перекат,
Вот излучина – я был тут, кажись!
Кто там чушь такую, помню, спорол:
Будто дважды в ту же воду – ни в жисть!
Ну а я – поди ж ты – взял и вошел.
И теперь вот по теченью плыву,
В смысле против, только вместе с водой.
Города, в тех, что бывал, – наяву,
И года так и стоят предо мной.
Мне покойно, но я жив, правда – жив!
Я ничуть преувеличиваю.
Полагаю, что любой, покружив,
Обнаружить может речку свою.
Хочешь ссы в нее, не хочешь – не ссы,
Там за часом убавляется час.
Помню как-то приобрел я часы…
Впрочем, это будет новый рассказ.
«Как у тебя со знанием немецкого?..»
Как у тебя со знанием немецкого?
Не происходит забыванья русского?
А нет ли ностальгии по советскому? —
Ведь знамо дело: рвётся, где по-узкому.
В том смысле, что, когда раздрай в наличии —
Тоска по родине, отказ приятной девушки —
Так мы могли бы утолить наличностью,
Адамчику найти какую Евушку!
По-нашему помочь, по-христианскому.
Иной традиции? – тогда по-иудейскому.
Кто атеист – так можно по-пацанскому! —
Ведь здравых как не нам, иметь идей кому?!
…Отказ? – нехорошо, когда от помощи.
Негожь пренебрегать рукой дающего.
Прикинулся бы ладно что ли овощем
Иль, на худой конец, к примеру, ющенкой.
Ведь дело завести легко – негромкое…
Тем более, что педофил, наверное!
А коли нет – вон там в углу попонкою
Укрыто – значит, кража – дело скверное!
Да ты, похоже, сука, фрукт особенный.
Но право же – защите делать нечего…
Вот поселить тебя с какими зомбями,
Тогда, видать, заверещишь кузнечиком.
Соловушкой, щегол, закукарекаешь!
Свободу воспоёшь – про двери-настежи…
Услышат ли – за долами, за реками?
Ну, не серчай тогда. И аз воздастся же!
«Какая осень блядь какая осень…»
Какая осень блядь какая осень.
Какой туман, какая затхлость в мире.
Нагое дерево – без паспорта в ОВИРе,
Ведь лист – он безответен и бесспросен.
– Ах жизнь моя, ты, как ночной троллейбус,
Тот самый, что вполне собой доволен,
Примерившись к кольцу московских штолен,
Вползла улиткой в окуджавский ребус. —
Так обращал ко мне, простолюдину,
Под соточку один московский интель
Свой ветхий спич, в котором красной нитью
Преемственности тема проходила.
Там что-то про советскую культуру,
Про вогнутое зеркало пространства,
В котором было радостно стараться
Всем нам, совком ловившим синекуру.
Мне было весело, и я смеялся громко,
Нещадную не удержав икоту —
Мне вспомнилась и черная суббота,
И кафедра начальной оборонки,
И собственные речи пустомели,
Напыщенность высказываний книжных,
Загадочность поступков многих ближних —
Осталась будто родинки на теле.
Мне вся земля – что скатерть-самобранка,
Но верно, что куда б ни завело,
Отечество мне Красная полянка,
А родинка мне Ясное село.
Вуду
Строгие мужчины с автоматами,
пистолетами, ножами, саблями,
„калашами“, „узями“, гранатами,
„стечкиными“, сам-бля – без-ансамблями…
В Голливуде ль – сбор героев мафии;
тутси-хуту ль, пушту, на Сицилии,
колумбийцы ль, Путины ль с Каддафией
на одном-единственном зациклены:
будь мужчиной, мужиком, будь воином!
Рембой, братом-два с железным копчиком,
крепким подбородком, ладно скроенным,
фэйсом буковым, сандаловым, прокопченным.
Главное однако – это мирная,
тени без сомнения улыбчивость,
будто твои пули – сувенирные, —
как бы предложить наесться личи власть.
Личи, ананасов, белых персиков…
Пистолет – да Боб с ним! – и со спиннингом!
В новой по-мужски надёжной версии
Рыбу ловят честные и сильные.
Ну а то, что эти твари слабые
юноши, не ставшие мужчинами,
у таких же инфантильных славы ли
ищущие, прочими ль причинами
в супера, в героищи, в политищи
прописавшиеся скотской меткою —
это как вино: ему б бродить ещё,
а его в стекло под этикеткою.
Вылепить чекан медальный – долго ли!..
Мозг народа формируем плавками.
Быть бы мне шаманом – грянуть бонгами —
Так и поистыкал бы булавками!
«Как может пахнуть чистое тело?..»
Как может пахнуть чистое тело?
Не каждый услышит свой запах.
Но его появление на всех этапах
Можно засечь, оглянувшись стремглав и умело.
Страна, по идее, не оболочка, но живая ткань
Или, если в наличии обе, то они заодно.
В нашем случае, к сожалению, дело дрянь —
Мои соотечественники перестали чуять говно.
Часть 3. Хроники
Брось, брось копаться в скорлупе
– там больше нету ядер.
Где любопытный третий глаз оставил свой взор,
Нет больше тайны. Лишь руки позор,
Чей дым однако нам… приятен.
1968
Выплывает паровоз —
Дым, как парус,
Брови чёрные вразнос —
Перегрев и передоз —
Перепарясь.
Подъезжает тихо танк
В саже, в мыле,
– я ж не хиппи и не панк,
мне бы в Тигр, мне бы в Ганг,
чтоб отмыли.
Пролетает быстрый МИГ —
Небо в полосы расстриг