Русский сбор - [3]
Шрифт
Интервал
морем крови своей!
Что острей, чем нагайки свист?!
Справедлив наш распятый Христ!
Всемогущ наш большой Аллах,
Что внушает священный страх!
Так и быть – так и будет всегда.
Под лежачий камень вода
Не течёт. Этот камень брось —
Песнь песней, а ножки врозь!
Ручки вверх! в печень хрясь! В зубы – на!
Широка родная страна!
«Комиссар Ржевский поехал на фронт…»
Комиссар Ржевский поехал на фронт —
Над его головой белый стяг.
За Россию, за веру, за царский трон
Кровь прольёт балтийский моряк.
Применив разработку – секретный газ —
Погрузили поляков в сон!
Трёх паненок – шахидок взял зараз
Комиссар в справедливый полон.
Пусть скрежещет зубом поляк-террорист,
Получив компромат в интернет,
Как у Ржевского прямо в сортире все три
Отмочили позорный минет!
Три перста правых славных – благая весть —
Комиссар понимает как! —
Русь была, быть России, держава есть —
На зачистку неверных срак.
Ржевский жил, Ржевский жив, Ржевский будет иметь
Всей Европы всех баядер!
Водка, Пушкин, ракеты, матрёшки, нефть! —
И да здравствует постмодерн!
«Было прохладно. Съезжались на дачу…»
Было прохладно. Съезжались на дачу
Гости: «тамбовцы», «варяги», «апачи».
Было малиново от пиджаков.
Двор украшали фигуры богов.
Бросила камень старушка в старуху.
Отбила у каменной бабы пол уха.
Все согласились, что нет места в жизни
Фактам исламского вандализма.
Бросила камень старуха в старушку,
Так что поранила старенькой ушко.
Ржевский вздохнул, сбросив крошки с колен:
Нравы в России – c`est ne pas tres bien.
«Есть колосс на огромных ножищах…»
Есть колосс на огромных ножищах.
Он на них и стоял и стоит.
Трубы тянутся, будто усища.
Изо рта его факел горит.
Он корябает пальцем планету,
Упираясь ножищами в грунт,
Призывая молчаньем к ответу —
Одиноко взлелеянный бунт.
Он гордится немерянной мощью
И по-детски наивной душой.
Перед ним – он так думает – мощи,
А за ним – мыслит он – дух святой.
…Танкер есть, как баланда тяжёлый.
В нём есть палубы и якоря.
Он бы в порт назначенья пришёл бы… —
Бунт-то бунтом – да нет корабля!
Если ж надо, он может без спору
Дурачком посмешарить людей.
Словно мир – это некая прорубь,
Ну а он и болтается в ней…
«Над бронзовой…»
Над бронзовой (золотой, чугунной —
Какие длани ещё у статуй?) —
Плывут облака, медленно, как в цыгуне,
в очередь прикрывая солнце заплатой.
Сказки про древних богов – страшилки,
кубики детского сна, по сравненью
с в ремень подтянутыми ухмылками
истуканов недавнего современья.
Не пытаясь выбраться из природного скотства,
человек оформляет харизмы в груды
камня, разнообразя свои идиотства —
Их ставили, ставят и ставить будут.
Солнце пьёт воду из черепков,
высыхают последние капли ума.
Народ, понавешав себе ярлыков
С истуканами, – это Самачума.
Всё, что я делаю, по-прежнему выдаёт незнанье
Многих деталей – я никого не прошу мне помочь,
и, ругая кого-то, извиняюсь заранее:
адрес критики я сам точь в точь.
С другой стороны, мы ж не бичи и не бичи,
Те, что в кровь себя или что дремлют на берегу —
Самокритика помогает многое обналичить,
Жонглировать скользкими косточками личи
И спокойно смотреть в глаза врагу.
«Священная корова Беломорья…»
Священная корова Беломорья.
Холмов священных петли троп и длин.
Священный дуб смирительных равнин.
Такая вот блаженная исторья…
Спасибо, европейский полуостров,
За дружелюбный временный причал.
На континенте правит коза ностра —
Ты ж как субконтинент не подкачал.
Весёлый кучер бьёт кнутом лошадку —
Давно жестоким кажется наш век:
Несёт себе за пазухой взрывчатку
То там, то здесь небритый человек.
Что здесь, что там холмов священных склоны.
Но только нынче здесь с упрямых губ
Тихонько испаряется полоний —
Такая плата за приставку «суб»
Всё стало зыбко, далёко до морюшка.
Пошла вверх рыбка – звать корюшка.
Многие реки – одна река,
Тяжелы веки. Спать бы века.
Жаркие лета (Частушки)
Выбранный народом путь
Весел сладок труден.
Все путём, навыкат грудь —
С нами Бог да Путин!
Вечный праздник на дворе,
Братцы, не до буден!
Драться лучше по жаре —
С нами Бог да Путин!
Так и быть: нас ждет война
С вечными врагами:
Запад полная мошна —
Бог да Путин с нами!
Дырку новую в ремне —
А ремнём по роже.
Здравствуй Троя – быть войне —
Путин, с нами Боже!
Он отец и лучший друг,
У руля бессменно
Он, как Юрий, долгорук —
Не простит измены.
Чтоб с рулем да без ветрил —
Где ж такое было?
Путин будет, как и был,
Сам себе ветрило.
За него и первый тост —
Целен без изъяна —
Арамис, Атос, Портос
С ликом Д'Артаньяна!
Лишь бы вот не стала нам
Дорога дорога:
Украина не Вьетнам…
С Путиным. Без Бога.
Что скрывать: коварен здец —
Было дело: с мукой
Вдруг узнали – наш отец,
Оказался наш отец
Не отцом, а сукой.
Что ж, от перемены мест
Сумма неизменна —
Черт не выдаст, Бог не съест —
В драку, как в геенну!
Даже задом наперед,
Рассуждая строго,
Если с Путиным, пойдет
И без Бога. С богом!!!
Часть 2. Адреса
Простудно-протяжно легло побережье
Как длинная масть. У него на краю
Ты песню поешь в милом мне зарубежье,
А я тебе здесь мою песню пою.
«Жили-были в городе…»
Жили-были в городе
Много нас.
Голоса на проводе —
Много глас…
В телефонной будочке
За две коп.
Получи минуточку
Счастья чтоб.
Вот стоит столовая,
Серый пол.
Повара, как олово —
Одинаков пол.
Вот стоит Серёга-пьянь,
Жёлтый глаз.
Душу, говорит, воспрянь —