Русский пасьянс: Записки датского журналиста - [35]

Были же времена! Любое письмо протеста рядовых советских граждан, любая листовка, не говоря уже о петиции генсеку, переданные на Запад, становились событием в стране. Докладывали в Политбюро, КГБ вставал на уши. В общем, машина крутилась.

Ну раз это "письмо двенадцати", подумали мы, то надо бы его доставить. И отправились в представительство ООН в Москве.

Но милиция уже оцепила здание, и ко входу никого не пропускали. Тут мы вспомнили про датского премьера.

Я позвонил послу Дании в Москве Торнингу Петерсену.

— Жду вас в посольстве. Обещаю сегодня же передать письмо премьер-министру, — сказал посол.

Только мы приблизились к особняку датского посольства в Пречистенском переулке, как из машины "скорой помощи", почему-то припаркованной напротив входа, выскочили люди в белых халатах и преградили нам путь.

— Если вы попытаетесь пройти в посольство, то будете доставлены в районный психиатрический диспансер для обследования, — пригрозил человек в белом халате, явно не похожий на врача.

У меня перехватило дух. Страх перед психиатрическими репрессиями ещё глубоко сидел в сознании советских людей.

Неожиданно из дверей посольства вышли 1-й секретарь Борг Хансен и два скандинавских журналиста — корреспондент агентства новостей "Ритцау" Робин Сирен и обозреватель шведской газеты "Дагенс Нюхетер" Харальд Хамрин, позже, кстати, ставший директором департамента печати МИДа Швеции.

— Что здесь происходит? Кто у вас главный? — спросил дипломат, обращаясь к людям в белых халатах.

Тут же из-за милицейской будки вышел невзрачный человек в сером пальто. Предъявил дипломату красную книжечку — сотрудника Девятого управления КГБ, занимавшегося охраной иностранных представительств.

— Мы охраняем посольство от проникновения посторонних лиц, — объяснил он.

— Прошу не беспокоиться, все в порядке. К нам просто пришли гости, сказал дипломат.

Люди в белых халатах сели в "скорую помощь" и уехали. Исчез и сотрудник КГБ — так же неожиданно, как и появился. Мы вошли в посольство. Вручили письмо послу. По дороге домой у метро "Кропоткинская" меня задержала милиция. Остаток дня пришлось провести в местном отделении, выслушивая поучения какого-то дяди в вязаном свитере.

— 1-й секретарь датского посольства, с которым вы постоянно общаетесь, по имеющимся у нас данным, является офицером военной разведки, то есть представителем разведсообщества НАТО. Вы же, Владимир Иванович, как носитель государственных секретов, должны понимать, что играете с огнем. Вспомните дело Щаранского, загремевшего за шпионаж, — сказал дядя и добавил: — Нам прекрасно известно, о чем вы беседуете с этим датским дипломатом в его кабинете.

Спустя некоторое время, уже живя в Дании, я узнал, что в кабинете датского посла в Москве много лет стоял микрофон, заложенный в диван с помощью русской секретарши.

ЧЕКИСТСКИЙ ПРОФИЛАКТОРИЙ

В середине 1980-х годов я часто встречался с западными дипломатами. В те времена дипломатов ещё интересовало мнение "инакомыслящих" о положении в СССР. При желании КГБ вполне мог квалифицировать такой обмен мнениями как оказание советским гражданином помощи иностранной разведке.

Скрывать мне было нечего, поэтому, когда кагэбэшники, что происходило довольно часто, забирали меня за "нарушение общественного порядка" в какое-нибудь отделение милиции для "профилактической беседы", то я им рассказывал то же самое, что и западным дипломатам. Например, что преступная война в Афганистане и подогреваемые Кремлем национальные конфликты в республиках неизбежно приведут к гибели СССР.

Однажды меня повесткой вызвали в районное отделение милиции для "последней беседы". Беседовали со мной капитан КГБ Костромин, майор Абрамов и заместитель прокурора Куйбышевского района Бутурлин. Так они, по крайней мере, представились.

— Если вы не прекратите свою деятельность, то против вас будет возбуждено уголовное дело по статьям 64 и 72 УК РСФСР, — сказал Бутурлин.

64-я — измена родине. 72-я — участие в антисоветской организации.

Я набрался наглости и ответил:

— Антисоветской деятельностью занимается Политбюро, ведущее войну в Афганистане. Эта война закончится распадом Советского Союза, вот увидите.

Заместитель прокурора и чекисты на мои слова снисходительно улыбнулись.

— Советская власть будет всегда! — провозгласил майор Абрамов.

На следующий день меня без всякой повестки просто "похитили" на улице: затолкали в "воронок" и отвезли уже в другое отделение милиции. Сделали "официальное" предостережение об ответственности "за тунеядство":

— Больше мы вас профилактировать не будем.

Смысл слова "профилактировать" я понял позже, когда узнал о существовании секретного Указа Верховного Совета СССР "О применении органами государственной безопасности предостережения в качестве меры профилактического воздействия на лиц, совершивших антиобщественные действия, противоречащие интересам государственной безопасности СССР". Автором указа был тот же Андропов.

ОТРУБИТЕ МИНИСТРУ УШИ

Между тем мое дело о выезде в Данию переросло из чисто семейного в политическое. Советские власти искусственно превращали обычных законопослушных граждан в диссидентов, создавая прослойку "отказников". Было впечатление, что "отказники" нужны Политбюро для политической торговли с Западом. Наиболее известных из них выпускали из СССР, как правило, в обмен на какую-нибудь уступку в политической области. Эта бессовестная торговля людьми в итоге окончательно подорвала и без того запятнанную репутацию горбачевского руководства.