Русский каганат. Без хазар и норманнов - [21]

В ряде сочинений по истории Магриба грабители определяются как ал-маджус ал-урдуманиййун. Этот же термин применяется к организаторам набегов на ал-Андалус 858, 966, 971, 1064 гг., причем последний поход был организован уже христианской армией, в которую входили и норманны[70]. Магрибийский автор Ибн Дихъя (ум. 632/1235) рассказывает о том, что эмир Кордовы Абд ар-Рахман II (206–38/822–52) отправил к маджусам посольство. Резиденция правителя маджусов находилась на большом острове в Укийанусе, и на многочисленных соседних островах также жили маджусы. Далее Ибн Дихъя поясняет, что эти маджусы, жители этих островов, были маджусами в прошлом, а к его времени большинство уже христианизировано.

У Йа‘куби сообщение о маджусах-русах сопряжено с локализацией ал-Андалус «на западе моря, которое течет к морю ал-Хазар»[71], т. е. логика та же, что и у Масуди. Но если последний обоснованно спорит с представлением о непосредственном соединении морей от Каспия до Укийануса в рамках единой морской системы, то Йа‘куби, похоже, полагал именно так. Более точно утверждать нельзя, ибо в сочинении Йа‘куби утрачены часть 3-й и 4-й книги, касающиеся как раз описания восточной Аравии, Хузистана, Фарса, Индии, всего севера и начала запада. Скорее всего, и Ма‘суди, и Йа‘куби сделали свои выводы из успехов русов на Черном море, первый достоверно известный из которых датируется 860 г., нашествием на Константинополь.

Это предположение подтверждается фрагментом из «Книги путей и стран» Ибн Хаукаля – географа, лично посещавшего ал-Андалус. Его текст и карта хорошо демонстрируют, насколько отличались представления ученых Средневековья от того, что известно нам. Так, земля славян видится Ибн Хаукалю огромной территорией, с одной стороны граничащей с Андалусией, а с другой упирающейся в территории булгар и хорасанских гузов[72]. Но самое главное – что через Константинопольский пролив в ал-Андалус иногда проникают «корабли русов и тюрок-печенегов, а также немало людей из славян и булгар»[73]. Убеждение, что по океану плавать невозможно, прочно жило и в тех ученых, которые бывали в Андалусии. Вряд ли можно представить, что Ибн Хаукаль лично видел печенегов-мореплавателей или слышал подобный рассказ от очевидцев. Гораздо вероятнее, что маджусы из повествований жителей ал-Андалус превратились в сочинении географа в те языческие народы, которые могли приплыть к этой земле единственным возможным путем – через Босфор. Ведь в Средиземноморье язычников уже не было.

Конечно, в ал-Андалус знали, что по Укийанусу плавают корабли, но в более восточных областях арабского мира бытовало прочное представление, что плавать по океану невозможно, поэтому ал-Мас‘уди, Йа‘куби и Ибн Хаукаль независимо друг от друга, опираясь на рассказ о внезапном морском нашествии маджусов на Севилью, пришли к выводу, что кроме русов, никто этого сделать не мог – ведь появиться маджусы могли только со стороны Средиземного моря, но никак не с запада, а среди народов, теоретически имеющих возможность проникнуть в море Рума воинственными морскими походами к сер. X в. прославились только русы. Именно таков был наиболее вероятный путь создания книжного отождествления русов с морскими разбойниками – норманнами, напавшими на Севилью в 844 г., – сюжета, изредка появлявшегося на страницах средневековой арабской литературы.

Таким образом, все эти факты свидетельствуют о том, что в основном сведения о северо-западе Европы добывались географами из античных сочинений, а немногиие оригинальные известия приходили из региона Магриба (при этом их авторы смешивали реальность с данными книжной традиции). Арабские путешественники и купцы IX–XI вв. не поднимались по Волго-Балтийскому пути далее Волжской Булгарии, об окончании этого пути в курсе не были и крайне скудно представляли себе обитателей севера Восточно-Европейской равнины и Балтийского побережья.

Из этого ясно следует, что русы, описанные географами IX–X вв., никак не могли быть варягами или жить на Балтийском море и на северо-западе Восточной Европы. Ведь их обычаи описаны весьма и весьма подробно, а в это время арабские ученые Балтийского побережья не знали. Так что рационально спуститься на юго-восток, в регион, который был арабо-персидским географам знаком несравнимо лучше (хотя совсем далеко не идеально), и перед определением места русов попытаться расположить на карте географические ориентиры и соседние народы.

Этногеография степи Восточной Европы в труде ал-Хваризми

Самое раннее арабское географическое произведение, в котором упоминаются территории Юго-Восточной Европы, дошедшее до наших дней, – «Книга картины Земли» (Китаб сурат ал-ард) Мухаммада ибн Мусы ал-Хваризми, написанное между 836 и 847 гг[74]. Этот ученый, долгое время бывший придворным астрологом халифов, считается основоположником жанра арабской астрономической географии. Согласно Х. Мжику, подробно исследовавшему рукопись ал-Хваризми в начале XX в., «Китаб сурат ал-ард» была составлена на основе карты, созданной по несохранившимся сирийским переработкам Птолемея[75]. Информацию о Юго-Восточной Европе ал-Хваризми помещает в шестом и седьмом климатах, а также в разделе, посвященном тому, «что следует за седьмым климатом». Из обитателей территорий севернее Дербента ал-Хваризми знает только