Русский каганат. Без хазар и норманнов - [16]
Основные данные такого рода содержится в т. н. «Книгах путей и стран», первоначально – своеобразных дорожниках, составлявшихся для купцов и администраторов Халифата. Этот жанр восточной литературы получил у специалистов название «описательной географии».
Дорожники, предназначенные к практическому применению, редко были снабжены описанием Мирового океана и пределов ойкумены, в них отсутствовало деление территории на «климаты». Они состояли из описания народов, живущих вблизи популярных торговых магистралей. Ориентирами служили стороны света, расстояние же указывалось в «днях пути». Очевидно, что информация «дорожников» в большей степени отражает реальную этнокультурную карту определенного времени, чем научные представления средневековых последователей Птолемея.
Но при этом и описательный жанр сохранял такую особенность восточной географии, как крайнюю консервативность. Изменение исторических реалий влекло не замену устаревших данных, а лишь наслоение на них новых (так, кстати, поступали и древнерусские летописцы). Дело в том, что средневековые ученые были убеждены в ограниченности человеческого знания. Поэтому автор видел своей задачей собрать как можно больше сведений по какой-либо проблеме, а суждение об их подлинности уже считалось прерогативой Всевышнего. Такова основная черта любого средневекового труда. Но в этом как раз есть большой плюс для исследователя: иногда в поздних сочинениях можно обнаружить нетронутые отрывки несохранившихся произведений с уникальными данными. Только как определить время написаниях этих утраченных произведений?
Примерная датировка различных фрагментов, в том числе и известий о русах арабских и персидских авторов возможна, только исходя из сопоставления текста с этнокультурной археологической картой, а также данными других письменных памятников. Однако немало ценных сведений можно почерпнуть и собственно из арабо-персидских географических сочинений, особенно в реальной, «дорожной» их части, предварительно уяснив систему взаимных координат народов Европы в представлении восточных средневековых ученых.
И чем прочнее были связи Халифата с тем или иным регионом, тем больше использовались актуальные арабские гидронимы и топонимы и меньше оставалось античной терминологии. Исходя из этого, прежде чем углубляться в мир средневековых карт и легенд к ним, сначала посмотрим, могли ли русы арабо-персидских раннесредневековых источников проживать в Циркумбалтийском регионе, вместе со шведами и готами.
Могли ли русы быть варягами, или Что знали на Востоке о севере Европы?
Излюбленная локализация норманистами русов – север Восточной Европы, а то и Прибалтика. Аргументируется это так. Ибн Русте и другие географы школы Джайхани упоминают о лесистом, болотистом «острове русов» и о торговле пушниной. Остров может быть на море. Главный торговый путь, связующий страны Халифата с Восточной Европой – Волго-Балтийский. На западе этой магистрали, у Балтийского моря, найдено много арабских монет. Значит, «об областях, лежащих или прилегающих к этому пути, лучше всего знали через купцов арабские авторы». Все это, по мнению А. П. Новосельцева, заставляет «искать страну русов где-то на севере Восточной Европы»[24]. Страна эта «находится» сама собой – подразумеваются приильменские земли, подчиненные, согласно Повести временных лет, варягам. Так ли верны приведенные аргументы и могли ли быть русы восточных источников варягами?
Прежде всего, необходимо понять, насколько авторам IX–X вв. было известно Балтийское море и его окрестности. От того, насколько хорошо представляли арабские и персидские географы балтийское окончание Великого Волжского пути – и когда оно стало им известно, зависит и путь установления «темных» географических ориентиров, а также дальнейшего исследования этносов и государств, упомянутых географами в Восточной Европе.
Судя по археологическим материалам, торговля мусульманского мира с Циркумбалтийским регионом в IX–X вв. была весьма интенсивной, но добирались ли арабские купцы и путешественники непосредственно до Балтийского моря через Восточную Европу?
И здесь основной является проблема гидронима «бахр Варанк», употребление которого уже однозначно свидетельствует не только о знакомстве мусульманского Востока и, в частности, авторов географических трактатов, с Балтийским морем, но и об однозначном ассоциировании его с варягами (варанк) – конкретным этниконом, хорошо известным в Древней Руси и Византии. То есть любое решение этой проблемы не только прояснит характер торговых связей с Северной Европой, но еще на шаг приблизит нас решению (или снятию) одного из «проклятых вопросов» начальной русской истории.
Помимо фрагментарных арабских упоминаний, этникон варяг/ варанк встречается в домонгольскую эпоху только в древнерусской и византийской традиции, причем в Повести временных лет, основа которой составлена не ранее XI в., варяги известны еще по этнографическому введению, а в датированной части играют одну из основных, если не главную, роль в становлении Древнерусского государства. В Византии этот этникон в форме «варанг» начинает употребляться с XI в. вместе с наемными варяжскими дружинами.
