Русский Феникс. Между советским прошлым и евразийским будущим - [32]

Путин довольно осторожно использует православный элемент в понимании «общерусского патриотизма», поскольку не все граждане Российской Федерации православные, официальное мотивирование выбора в качестве Дня народного единства 4 ноября носит не религиозный, а политический характер: это «годовщина освобождения Москвы от польских интервентов и конец Смутного времени 1612 года». Не случайно при официальной переписи населения в 2010 г. вопрос о религиозной принадлежности был исключен вопреки недовольству РПЦ.

С другой стороны, праздник 4 ноября должен был затмить советский праздник 7 ноября (годовщину Октябрьской революции). В самом сердце Москвы, на Красной площади, находится памятник Минину и Пожарскому — готовый символ нового праздника. Однако официальная формулировка не вполне корректна: 4 ноября 1612 г. состоялось взятие Китай-города, а поляки отступили в Кремль — этот подлинный символ государственности был освобожден 5 ноября. Но даже и на эту дату не был положен конец Смуте (гражданской войне), она продолжалась еще целых шесть лет, до 1618 года. Трудно было бы назвать этот день символом народного единства, поскольку не все русские города признают роль ополчения Пожарского[190].

Но даже если бы данная формулировка была корректна, события 1612 г. не волнуют современное русское общество, а созданный в пропагандных целях фильм «1612» не имел успеха. Журналист Александр Минкин обобщил безразличие к празднику 4 ноября словами: «праздник фантастическая вещь, ее нету, а о ней столько говорят…пустое место»[191].

Однако 4 ноября не стал просто казенным праздником: при безразличном отношении к нему большей части общества им воспользовались националистические группировки современной России. Вместо Дня единения праздник стал днем шествий — маршей русских националистов, в ответ на которые проправительственное движение «Наши» организовало контрмарши.

Само название «Наши» не способствует консолидации, ибо предполагает наличие «ненаших», — это упущение президентской администрации, при которой было создано движение. В результате возникло напряжение на национальной почве, явление исключительно редкое и не типичное для русского общества. Согласно точным наблюдениям Максима Шевченко неправильная формулировка праздника 4 ноября ведет к «этнизации» русского общества: «сейчас происходит хаотический естественный процесс этнизации русских». Предложение М.Л. Шевченко в целях консолидации общества переименовать праздник, назвать его «Днем политической нации» или «Днем прав и свобод российских граждан»[192], звучит казенно и не способно привлечь общество России ни в эмоциональном, ни в историческом плане.

Националисты в России хорошо организованы, идеальным проводником в их деятельности стала социальная сеть и блогосфера. Доказательством эффективности их организованности стали события на Манежной площади в декабре 2010 г., когда они, воспользовавшись социальным протестом футбольных фанатов против коррупции, добились освобождения всех подозреваемых в убийстве одного из болельщиков — Егора Свиридова и превратили этот протест в националистический мятеж.

Ошибка Путина состояла в том, что он не вслушался в предложение сделать объединительным праздником торжественное чествование Бородинской битвы[193], которая является важной культурной традицией в жизни русского общества. Каждый со школьных лет знает «Бородино» Лермонтова, «Войну и мир» Толстого, каждый слушал торжественную увертюру Чайковского «1812 год». На самом Бородинском поле ежегодно в августе месяце воссоздается зрелищно это историческое событие, что увеличивает популярность истории. Там воздвигнуты памятники погибшим — и русским, и французам, то есть налицо элемент и примирения, и национальной гордости.

Если уж говорить о русской нации, то ее пробуждение начал ось после 1812 г., в то время как 1612 г. — это обыкновенное число, символизирующее начало завершения гражданской войны (Смуты), во время которой большая часть тогдашней русской знати была на стороне поляков. В этих событиях много полутеней, в отличие от войны 1812 г., в которой участвовали все — и простой народ, и аристократия. Получило бы осмысление и возрождение понятия «народ», задуманное для нового праздника 4 ноября.

Государственные символы постсоветской России

Советские символы:

а) с одной стороны, 9 мая (но с плотно упакованным мавзолеем, когда проводится торжественный парад на Красной площади, что является стилистическим показателем отсутствия реставраторских амбиций у власти, настроенной вполне прагматично);

б) с другой стороны, гимн на музыку Глинки при Ельцине был заменен советским гимном при Путине, третий текст которого написан опять-таки Сергеем Михалковым, но эта мелодия символизирует не столько тоталитарное прошлое, как ее попытались критиковать некоторые либеральные публицисты, а главным образом, 1943-й год, когда она была создана, Интернационал уже не исполнялся, а Советская армия перешла в наступление в большой степени благодаря национальному подъему воскрешенных Сталиным героев Святой Руси. Музыка советского гимна 1943 г. — это звук Победы — ассоциация, с которой даже «Патриотическая песня» Глинки не может идти в сравнение.