Русский Бокондо - [141]

— Дядя Миша, я боюсь. Они же азиаты, говорят всегда вежливо, а смотрят на тебя без всяких чувств, как на жабу какую-нибудь. Убьют, не охнут.

— Какие азиаты? Говори, не бойся. В случае чего, в обиду не дам, первым же пароходом в Европу уплывешь. Мое слово верное, знаешь сама.

— Так комната Ольги в конце коридора, рядом задняя дверь, запор отодвинул и уже во дворе. Они ее и просят погулять, а потом и платят как за всю ночь.

— Кто они?

— Ну, этот белобрысый, а с ним еще двое-трое каких-то господ, похожих на калмыков. Главный у них маленький такой, черненький и в очках. Именно он с белобрысым запирается в комнате Ольги, курят, по часу сидят там вдвоем. Может, они из тех, которые без женщин обходятся?

— У Ольги в комнате какая обстановка?

— Да как и у меня — кровать, комод, ширма.

Дядя Миша кивнул понимающе.

— Как часто они к ней заходят?

— Сегодня не приходили, но обычно предупреждают заранее, чтобы другие клиенты не мешали.

— Вот и хорошо, — согласился дядя Миша. — Ты, Коля, пойди погуляй, а мы с Дарьей чайку попьем, а потом и с Ольгой побеседуем.

Владимир Александрович выслушал рапорт Николая очень внимательно.

— Дело серьезное, вполне могут один из наших броненосцев отправить на дно. Японские агенты раньше все вокруг да около крутились, а сейчас осмелели. Рассчитали точно, мы в чужом порту, плавание других судов запретить не можем. Если же на одном из наших кораблей произойдет взрыв, то не только боеспособность эскадры понизится, но и дружественные отношения России и Франции пострадают. Могут возникнуть взаимные подозрения и все такое прочее.

— В такой операции их агенты и сами могут погибнуть.

— Этим их не испугаешь. Настоящий самурай всегда готов исполнить священный приказ императора, он беспощаден и к врагам, и к самому себе. Японские дети еще в школе узнают старинную историю о самурае, на кинжале которого было выгравировано: «верность господину перевесит тысячи гор, а моя жизнь легка, как волосок». Этот самурай верно служил, но когда однажды ошибся и не смог выполнить приказ господина, немедленно сделал себе харакири.

— Суровое у них воспитание.

— Зачем я все это говорю? Сейчас мы будем иметь дело не с обычными лазутчиками, которые только собирают информацию, а с исполнителями, офицерами японской морской разведки. Это элита. Для этих людей Япония с древнейших времен является единственной великой державой мира, и все соседние народы обязаны служить ее интересам. Они будут драться до конца, а нам нельзя ошибаться.

— Эскадре следует усилить дозоры.

— Куда еще усиливать. Сейчас уже стоят в два, а то и в три ряда. Да и на самих кораблях вахту несут круглые сутки.

— Японцы систему нашей охраны уже изучили, где-нибудь да попытаются проскочить. Все эти дозоры стоят на виду, случись что не предусмотренное приказом, они самостоятельно не сработают. Начальник дозора обратится к старшему, тот в штаб, там запросят адмирала, а время упустят. Да еще и шум лишний поднимут в чужом порту.

— Что вы предлагаете?

— Нужен скрытый дозор, который мог бы вступить в дело внезапно для нарушителей. Дайте быстроходный катер и надежную команду. Сработаем без шума.

— Хорошо, катер будет. А если не получится?

— Накажите. Вот только харакири я делать не буду.

ГЛАВА 60

Для того, чтобы превратить снятый с одного из броненосцев минный катер в судно немецкого предпринимателя, занимавшегося ловом акул, потребовалась целая ночь.

За работу взялись механики с плавучей мастерской «Камчатка». Николаю пришлось лишь объяснить, что от них требуется, а потом последовать за старшим офицером, решившим показать гостю этот необычный корабль, строительство которого завершилось перед самой войной. На палубах и в трюмах «Камчатки» размещался целый судоремонтный завод, оснащенный станками, горнами, прессами. В специальных отсеках находились склады самых разнообразных материалов и запасных частей для машин и механизмов кораблей эскадры.

— Да, ваша мастерская, пожалуй, самый ценный корабль на всей эскадре, — заметил Николай, вспомнив хорошо оборудованные морские заводы и специальные мастерские, размещенные в южноафриканских портах, где ремонтировались британские военные корабли после океанских походов.

— Без работы не стоим. В океане всегда что-нибудь случается, то одно надо заменить, то другое исправить. В составе эскадры корабли разные, на новых еще не все отлажено, а на старых механизмы требуют особого внимания. Так что у нашего главного механика заказчики не один день своей очереди дожидаются.

— Не по этой ли причине вы вступили в бой уже в самом начале похода? В Северном море на вас действительно напали неизвестные миноносцы или вы все-таки стреляли по английским рыбакам?

— Да я эти миноносцы видел своими глазами! — возмутился старший офицер. — Их было четыре, все одного типа, трехтрубные. Окружили «Камчатку», один даже успел выпустить торпеду, но промахнулся. Мы в ответ расстреляли три сотни снарядов, сами видели, как они рвались у них между трубами и на палубе. Английские рыбаки потом говорили журналистам, что какой-то минрносец до утра в море без хода стоял и чинился… — А эти рыбаки без вины пострадали, — продолжал он. — Дело-то было ночью, и миноносцы прятались за их траулерами, а когда с кораблей эскадры открыли огонь, тут уж всем досталось. Таким вот образом и в «Аврору» кто-то из наших влепил пяток снарядов. На ней несколько человек ранило, судового священника убило.