Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.) - [50]
Неразвитость восточноевропейского города подводит к вопросу о положении в нем ремесленников. 3. Ивинскис писал о том, что трудно разобраться в положении ремесленников по источникам XV в. и выяснить их место в социальной структуре. А.Л. Хорошкевич отметила, что ремесленники в качестве особой прослойки населения выделены в памятниках письменности лишь в конце XV в. и никаких организаций ремесленников до начала XVI в. не существовало.[802]
Заметим, что ремесленники фигурируют в источниках отдельно от городской общины. В Полоцке во время выдачи магдебургского права встал вопрос, куда их отнести. «А которые будут ремесники в месте мешкати… тыи все мают в них вступаться», — сообщает полоцкий документ.[803] Обращает на себя внимание также и небольшое количество этих ремесленников. Ремесленники, находившиеся под «присудом замковым», в 1552 г. участвовали в строительстве одной (!) из 204 городен замка.[804] Такая же ситуация сложилась и в Киеве: «…прихожие люди, и ремесники всякие, и винники, и хлебницы, и перекупники, и рыболове, и иные люди, которые в месте и по селом торгом ся обыходять, тых всех его милость к ним привернул во всякие службы и поплатки местские вечно».[805] В Витебске мещане пытались переложить большую часть подводной повинности на кожемяк,[806] следовательно, мещане и ремесленники-кожемяки — две разные группы населения.
По полоцким материалам конца XV в. видим, что многие из ремесленников находились в зависимости от бояр. Но ведь, до того, как оказаться в зависимости от бояр, они зависели от княжеской власти. Складывается впечатление, что «ремесленники» западнорусской старины, будь они свободными или рабами, принадлежали великокняжеским, а в более ранний период к княжеским дворам. Такого рода ремесленники известны нам по Русской Правде. Одна из статей последней, как известно, устанавливала за «реместьмяника и за реместьвеницу» плату в 12 гривен — равную плате за «сельского тиуна, княжа и ратайного».[807] Заметим, что по Статуту 1529 г. «ремесных людей» (даже из тяглых или невольных) относили к привилегированному классу простолюдинов — за их убийство взималась такая же плата, как за путных людей.[808]
Основное же население городов составляли мещане. И.Д. Беляев считал, что это купцы.[809] Основанием, видимо, послужило то, что на материалах северной Белоруссии прослеживается активное участие этой категории населения в торговле. Такой же точки зрения фактически придерживался и М.Ф. Владимирский-Буданов.[810] С такой гипотезой мы не можем согласиться. Дело в том, что «купцы» довольно часто фигурируют в источниках, в том числе и отдельно от мещан.[811] Но, главное — этот термин вполне покрывается термином «мещане». Так, например, в одной грамоте фигурирует купец государя, купец-полочанин.[812] Его отец в следующей грамоте именуется мещанином.[813] Одна из грамот отправлена «от бояр полоцких и от мещан и от всех купцов Полоцкого места»,[814] а следующая от «бояр полоцких и от мещан, и от всего поспольства».[815] Значит, купцы входили в состав мещанской общины и не выделялись из нее. Конечно, купеческие организации в западнорусских землях, видимо, существовали. Достаточно вспомнить купеческие общины в Смоленской земле еще долитовского периода.[816] Однако ни тогда, ни в XIV–XV вв. они не играли видной роли в социально-политической жизни. Так, впрочем, было и в соседнем Новгороде.[817] Очевидно все-таки понятие «мещане» не исчерпывалось лишь «купцами». Сам термин прожил долгую и сложную жизнь. Появился он в Юго-Западной Руси еще в XIII в. в форме «местичи»,[818] будучи заимствованным из Польши. Этимология слова понятна — от наименования городского поселения — «место», «мiсто».
В форме же «мешкать» в белорусском и украинском языках этот термин появляется довольно поздно — не ранее XIV–XV вв. В XVI в. с дарованием многим старым городам магдебургского права он распространяется почти на всех горожан, в связи с чем городская община признается «почти равнозначной или близкой по значению понятию «мещанство».[819] Вполне возможно, что какой-то период этот термин обозначал категорию горожан, отличную как от бояр, так и от черных людей. Впрочем, термин, как и остальные названия социальных групп в западнорусских землях, был весьма неопределенным и действительно имел тенденцию к охвату всего свободного городского люда. Категория эта оформляется на протяжении XIV–XV вв. и большую роль в юридическом ее становлении играли привилеи на магдебургское право. Эти привилеи юридически окончательно оформили мещанскую городскую общину, которая в Западной Руси имела свои особенности, сближающие ее с древнерусской городской общиной, но продвигалась постепенно по тому коммунальному пути, по которому двигались в свое время и города Западной Европы. Нельзя согласиться с А.Л. Хорошкевич в том, что мещане выделились из земян.
