Русские тайны немецкого Висбадена - [46]
Думается, Е. И. В. Михаил Павлович не просто «не решился» рассказать императрице об этих предсказаниях, в которые почти все верили, но он, как верный пес, оберегал спокойствие семьи. Тем более, что предсказание отшельника было не единственным. Полвека назад по России ходили слухи о необыкновенном пророке Авеле, который предсказал даты смерти Екатерины и Павла, изложил пророчества письменно, запечатал письмо, и сам Павел начертал надпись: «Вскрыть Потомку Нашему в столетний день моей кончины». Потомком через столетие, если верить событию или легенде, оказался Николай II. Он вскрыл это послание, но никому не сообщил о том, что он прочёл. Страшные пророчества сбылись, но остались тайными. Михаил не хотел волновать родных, думается, он был добр и чувствителен. Ни Михаил Павлович, ни Николай II не открыли этой тайны. Берегли любимых людей? Или боялись за себя? Неизвестно. Однако, это не фантастические выдумки. Привожу краткий текст об Авеле из Энциклопедического словаря: « Авель – монах-предсказатель, родился в 1757 г., происхождение крестьянское. За свои предсказания дней и даже часов смерти Екатерины II и Павла I, нашествия французов и сожжения Москвы – многократно попадал в крепости и тюрьмы, а всего провёл в заключении 20 лет. Был заточён был в Спасо-Ефимьевский монастырь, где и умер в 1841 году. В «Русской старине» за 1875 г. напечатаны выдержки из писем Авеля…»66. Ну как же лично мне не верить в предсказания Авеля, если я неоднократно побывала в Спас-Ефимьевском монастыре в Суздале и даже видела келью, в которой он жил и умер?
Увлечением и делом Елены Павловны стали образованные гости Михайловского дворца. С годами она стала меньше выезжать, приглашала избранных к себе во дворец. Ей помогали фрейлины, особенно Е. В. Львова. Гостями нередко были вовсе незнатные, но думающие люди, первая русская интеллигенция – учёные, литераторы, доктора. Елена Павловна остроумно назвала эти вечера «морганатическими», т.е. слегка незаконными, выпадающими из правил. Кроме музыки, танцев и игр, возникали живые беседы, тона которым задавала сама Елена Павловна. Среди гостей, пишет А. Данилова, иногда появлялся «сам Николай I, который порой просиживал целый вечер у рояля возле Антона Рубинштейна, насвистывая под его музыку. Император почти ежедневно навещал великую княгиню, отдавая должное её уму, советовался с ней, дорожил её мнением. Так почти незаметно Елена Павловна стала приобретать политическое внимание».67
Елена Павловна обладала широтой интересов. Много читала, всегда чему-то училась. Следила за новостями литературы, особенно внимательно интересовалась Пушкиным и Гоголем, была их большой поклонницей. После ранения Пушкина на дуэли она несколько раз просила Жуковского, дежурившего в квартире на Мойке, сообщать ей о его состоянии, и была опечалена его гибелью, как никто в той среде, к которой она относилась. Пушкин не раз бывал по её приглашению в Михайловском дворце, на днях рождения детей он читал им свои произведения.
Её привлекали люди научной среды. Она слушала лекции по агрономии, лесоводству, естествознанию, географии, что вызывало изумление чиновников и даже самих учёных. Она беседовала с академиками различных наук, и они были поражены не только её пониманием научных проблем, но самой искренностью её вопросов. Она посещала иногда даже университетские лекции. В беседах была тактична и внимательна с собеседниками. Она способствовала переводам научных книг, учреждению премий. Помогла академику В. Я. Струве создавать под Петербургом Пулковскую обсерваторию, которую он потом возглавил. Помогала и европейским учёным, часто направлявшимся в гостеприимный Петербург. Принимала гостей и участвовала на равных в научных беседах и делах немецкого учёного Александра Гумбольдта, направлявшегося на Урал и в Сибирь.
Удивительная женщина, неуёмная в энергичной деятельности, которой она, быть может, отвлекала себя от семейных несчастий и пустоты двора, при котором обязана была присутствовать. Особенной болью и несчастьем были полны её 40-е годы. Какая была надежда на то, что дочери будут счастливы! Ведь обе сестры так умно постарались ради того, чтобы была любовь, спокойствие, радость. Елена Павловна устроила в честь свадьбы дочери Елизаветы роскошный бал в Михайловском дворце. Обе старшие дочери, Мария и Елизавета, 18 и 17-летние, участвовали в пантонимном балете, придуманном Еленой Павловной, были гномами. Через год Елизаветы не стало, 16 января 1845 года. А в ноябре 1846 года умерла в Вене Мария. Её привезли в Петербург и похоронили в Петропавловском соборе. Сказка кончилась, гномы исчезли. После всех несчастий 40-х годов Елена Павловна заболела, но заставила себя жить не отчаиваясь и начала создавать собственный политический и государственный мир вокруг себя. От благотворительности, от помощи людям культуры и науки не отказалась, но поднялась выше этих дел. Несмотря на шепоток зависти и непонимания некоторых лиц, она стала решать серьёзные государственные задачи и проблемы. Первой задачей великой княгини Елены Павловны стало строительство надгробной церкви в Висбадене, Елизаветинской церкви в память дочери. Как будто это было сугубо личное дело, но Елена Павловна ставила серьёзную задачу, она желала сблизить, духовно соединить два народа – русских и немцев, открыть русским немецкий город Висбаден. Поэтому в городе должна быть православная церковь. Об этой уникальной церкви, читатель уже знает. Русская церковь – памятник 18– тилетней Елизавете, дочери великой княгини и в то же время место притяжения русских жителей в Германию, место взаимопонимания двух народов. Мечта великой княгини Елены Павловны исполнилась. Множество русских в течение второй половины XIX века устремились в Висбаден. Их звала к себе тогда ещё единственная, первая в Германии православная церковь, звали тёплые воды и гостеприимные, уютные отели, которых было множество, на любой вкус и кошелёк.
