Русские тайны немецкого Висбадена - [31]

А счастье было так возможно, так близко… Что же ему помешало? Может быть, совсем простые вещи: как много было в придворной жизни торжествующей суеты! Пустых этикетных встреч! Ненужных пышных ритуалов! И как мало обычного, житейского внимания к здоровью, режиму жизни, правильной еде, наконец! Балы, визиты, смотры парадов заменили спокойную, содержательную жизнь в течение месяца сватовства и приготовления к свадьбе. Елизавета уставала, иногда чуть ли не теряла сознание! Адольф, не привыкший к роскоши, думал о скорейшем отъезде, несмотря на радость бесконечных и утомительных удовольствий.

Семьи Нассау и Гессенских явились династическим гнездом невест и женихов для Дома Романовых. Одновременные смерти не стали поводом отказываться в дальнейшем от таких браков, хотя не только женщины обоих кланов были суеверны и чувствительны. Родители оплакивали своих детей, но потом следующих снова по традиции отправляли в чужие гнёзда. Все браки фиксировал немецкий Готский альманах. Незыблемой традицией династических браков был принцип равнородства, равенства высочайших статусов.

Притягивающая взоры публики ярмарка женихов и невест Германии и России работала постоянно и исправно. Семьи в основном были большими, предоставляя выбор, и к династическим планам родителей иногда присоединялись искренние чувства молодых.

Принцесса должна выйти за принца. И наоборот. Где же найти такой инкубатор? Прежде всего в Германии, в которой в первой половине XIX века насчитывалось 39 герцогств! Многочисленные невесты рождались и в семье Вюртембергских, глава которой числился королём. Родители этих невест то ли всерьёз, то ли в шутку, объявлялись тёщами или тестями всея Европы.

Европа развлекалась высокосветскими сплетнями и делала политику. Однако нередко в дворцах и замках лились слёзы. А две, как казалось всем вокруг, счастливые свадьбы в Зимнем дворце, закончились через несколько месяцев двумя горькими смертями…

Елизаветинская церковь в Висбадене

Результатом совместного путешествия грустившей великой княгини с дочерьми, пригласившей герцога Адольфа, находившегося в отчаянии, с целью успокоить хотя бы немного свою молодёжь, были созревшие, выношенные и обговоренные планы надгробной церкви. Для Елены Павловны строительство церкви стало её личным делом.

Неожиданная двойная смерть Лили, т.е. Елизаветы, и ее ребёнка, случившаяся вскоре после такой же двойной трагедии с Адини, Александрой, погрузила в траур Россию и два германских герцогства. Финансовый вопрос легко согласовали с Россией. Приданое было оставлено герцогам с этой целью. Оба патрона входили во все детали строительства.

Заказчиком явился герцог Адольф Нассау, а советчицей по церковным и эстетическим вопросам – великая княгиня Елена Павловна. После конкурсного отбора архитектором церкви стал Филипп Гофман, родившийся в Гейзенгейме (Geisenheim), городке на Рейне неподалеку от Висбадена, в виноградном районе Рейнгау.

Филипп Гофман (Filipp Hoffmann, 1806–1889) был талантливый молодой человек, получивший отличное художественное образование в Италии. Ради его верного представления о самобытности русской церковной архитектуры, Елена Павловна пригласила зодчего в Петербург для возможности поездок с целью изучения сакральной архитектуры. Живя в Михайловском дворце, (который уже в конце XIX века стал Русским музеем), под крылом великой княгини Гофман ездил по России и побывал в Москве и Подмосковье с увлекательной художественной задачей.

Тут нельзя обойти стороной некий старый казус. Общепринятые описания архитектурного типа Елизаветинской церкви повторяют с упорством, достойным лучшего применения, неверный тезис, ошибочно сказанный кем-то когда-то: Елизаветинская церковь, дескать, копия московского храма Христа Спасителя. Некоторые дипломатично говорят: это не совсем так. Скажу прямее: это совсем не так. Хотя в это время становились модными творения Константина Тона, автора Большого Кремлёвского дворца и храма Христа Спасителя, Филиппу Гофману они решительно не нравились, что неоднократно доказывают документы его путешествия по России и последующие немецкие монографии о Ф. Гофмане. Не говоря уже о простейшем доказательстве ошибочности этой выдумки: Гофман создавал эскизы и планы церкви в Висбадене в конце 40-х годов XIX века. А храма Христа Спасителя тогда ещё просто не было! Он долго строился и был освящён в 1887 году.

Не обязательно также быть серьёзным историком и специалистом по архитектуре, чтобы опровергнуть другую ошибку толкователей – долго бытовавшее название церкви «греческая капелла». Капеллой в Западной Европе называют небольшую часовню, обычно стоящую на кладбище. Русская церковь скорее величественна, но никак не миниатюрна. Но она и воздушна, что особенно видно на старых гравюрах, где окружающий её лес оставлял простор для далей и горизонта. Уже давно эта церковь не греческая, а настоящая русская. Итальянские вкрапления Филиппа Гофмана не нарушают канона русскости, но добавляют ей тонкости и изящества.

В отдельном беломраморном приделе в русской церкви похоронена юная герцогиня Елизавета, поэтому тип церкви определён церковным каноном: это русская надгробная церковь.