Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века - [17]
Общее количество матрикулярных записей русских студентов за этот промежуток времени равно 336, и в них 289 различных имен. В таблице 3б по сравнению с данными таблицы 3а для XVIII в. обращают на себя внимание три отличия. Во-первых, это безоговорочное лидерство Берлинского университета, на который падает две трети (65 %) всех поступлений студентов, чем подчеркивается огромная роль этого нового университета как в изменении общей картины приоритетов в университетском пространстве Германии, так и в особенности для России.
Во-вторых, количество университетов, посещавшихся русскими студентами в Германии после эпохи наполеоновских войн сократилось по сравнению с предшествующим временем почти в два раза (двенадцать против двадцати). Это связано и с общим значительным сокращением числа немецких университетов (см. главу i), и с тем, что процессы модернизации, обновления преподавания и приведения его на новый, качественно иной научный уровень XIX в. происходили медленно, поэтому в первой половине века затронули еще ограниченный набор университетов. Среди них к традиционно посещавшимся россиянами Гёттингену, Лейпцигу, Иене и Галле добавился Гейдельберг, куда количество поездок из России ранее, в XVIII в., было незначительным. Это усиление роли Гейдельберга предвещало взлет интереса к нему со стороны русского студенчества во второй половине XIX в., давшего жизнь новому историческому явлению под названием «русский Гейдельберг»?[76], изучаемому историками этого периода подобно тому, как в нашей книге дальше будет рассказываться о «русском студенческом Гёттингене» и «русском студенческом Берлине».
Наконец, в-третьих, в таблице 36 можно обратить внимание на то, что ни в одном из университетов количество «коренных» уроженцев России не превосходит числа студентов с иностранными фамилиями, и даже в Берлине первые составляют меньше половины от общего числа. Это вновь говорит о том, что в 1810—1840-е гг. с укреплением отечественных университетов именно на них ориентировалось русское общество, а тяготение к немецким университетам сохраняли потомки выходцев из Германии.
Следующий статистический раздел посвящен анализу направлений учебы русских студентов. Все немецкие университеты рассматриваемого периода имели одинаковую внутреннюю структуру из четырех факультетов: богословского, юридического, медицинского и философского, восходящую еще к Средневековью. Но, к сожалению, данные о том, на каком именно факультете учились исследуемые студенты, которые позволили бы сосчитать их распределение по специальностям, в матрикулах существенно неполны. Выше отмечалось, что указание факультета при имматрикуляции во многих университетах не являлось обязательным. Для периода 1698–1810 гг. сделанные подсчеты показывают, что из всех 768 матрикулярных записей, относящихся к русским студентам, факультет обучения удалось установить (непосредственно по матрикулам или с привлечением дополнительных источников о том или ином студенте) лишь в 471 случае, который соответствуют 378 различным именам. Таким образом, здесь приходится иметь дело с примерно 60-процентной выборкой, позволяющей дать лишь приблизительные качественные выводы о характере учебы, и то лишь в том случае, когда можно убедиться в репрезентативности этой выборки.
Для первичной проверки репрезентативности выборки служит таблица 4, в которой приведено распределение указанной в матрикулах специализации студента по введенным выше социальным группам.
Из сравнения таблиц 2а и 4 следует, что относительные доли каждой социальной группы в выборке с точностью ± 3 % совпадают, так что в целом можно принять утверждение о случайном характере выборки по отношению к общему составу студентов и, следовательно, ее пригодности для сравнительного анализа социального состава и направлений учебы. Среди данных таблицы 4 сразу же обращает на себя внимание, что большинство студентов (около 40 %) училось на медицинском факультете, и это отражает потребности русского общества XVIII — начала XIX в. в квалифицированных медиках. Рассматривая социальный состав студентов-медиков, видно, что среди них преобладают российские немцы, причем верно и обратное — среди немцев именно медики составляют абсолютное большинство (56 %) от всей социальной группы. Таким образом, данные анализа подкрепляют уже высказанное замечание о том, что именно немцы преобладали среди врачей России того времени, при этом стремясь получить для своей профессии высшее образование за границей.
Распределение по факультетам среди «великороссов» имеет другую особенность: многие из них учились на философском факультете, который в системе приоритетов европейских университетов традиционно находился на последнем месте, являясь приготовительным факультетом перед изучением «высших наук» — богословия, права и медицины. Только рождение передовых немецких университетов XVIII в. изменило эту картину: именно в них предметы философского факультета (такие как филология, физика, история) приобретают самостоятельную научную ценность, выходят на первый план в научных исследованиях, что отмечалось учеными уже в конце XVIII в. Поэтому, значительность доли студентов из центральной России на философских факультетах опять свидетельствует об ориентации русского общества на передовые немецкие университеты, о стремлении прикоснуться к последним научным достижениям и в учености не уступать Европе.
