Русские отряды на Французском и Македонском фронтах. 1916–1918. Воспоминания - [79]
О нарушенном равновесии духа в батальонах полковников Балбашевского и Иеске главнокомандующий французскими войсками счел своим долгом довести до сведения французского военного министра[91]. Генерал Петэн, признав вышеупомянутую речь французского генерала неудачной, все же высказался за необходимость расформирования русских добровольческих батальонов, в которых последними событиями, по его мнению, была скомпрометирована воинская дисциплина. Если же по условиям общей обстановки, добавлял французский главнокомандующий, все же необходимо сохранение Русского легиона, то легион этот должен бы быть создан на основаниях, принятых в Иностранном легионе, то есть он должен находиться под французским командованием и со смешанным офицерским составом.
Однако к этому времени батальон, находившийся под командой полковника Готтуа, завоевал себе столь прочную боевую славу, что о его расформировании не могло быть речи.
Батальон этот, в составе одной строевой и одной пулеметной роты, в который впоследствии постепенно влились люди прикомандированной к нему роты 3-го батальона, был, по сформировании, включен, как читатель уже знает, в состав 1-й Марокканской дивизии, которая пользовалась во французской армии выдающейся боевой репутацией.
Будучи перевезен вместе с названной дивизией в район Нанси, упомянутый русский батальон был придан непосредственно к 8-му зуавскому пехотному полку, находившемуся под командой подполковника Лагарда.
В районе Нанси русский добровольческий отряд оставался недолго. Весьма скоро ему пришлось оказаться в боевой обстановке и показать свои исключительные боевые качества.
В последней трети марта 18-го года, после заключения большевистским правительством Брестского мира, германцы получили возможность произвести грандиозное наступление на их западном фронте. Наступление было направлено против англичан в районе Амьен – Арраса. Фронт союзников оказался прорванным, и положение их становилось очень серьезным. Генерал Фош, в руках которого, вследствие сложности положения, было объединено командование союзными войсками, направляет к месту прорыва все наиболее свободные силы. Но операция затягивается, и положение на фронте союзников продолжает оставаться критическим. Наступают исключительно тяжелые дни операции с 26 по 30 апреля. К этому времени к месту действия подвозят на автомобилях Марокканскую дивизию. В составе ее находится также и русский отряд. Вместе с другими частями он от Виллер-Бретонэ переходит 26 апреля в контратаку, которая и производит значительное улучшение в положении.
Вот несколько горячих строк из «Истории славы Марокканской дивизии»[92]. Оне стоят того, чтобы быть приведенными в доказательство русской доблести и русской жертвенности.
«В наиболее критический момент боя на горизонта появляется небольшая часть… Она смело бросается вперед, между зуавами и стрелками, со штыками, устремленными на неприятеля… Опасность им нипочем… Кто эти храбрецы?..
Это русские Марокканской дивизии! Слава им…»
По поводу боя 26 апреля генерал Daugan донес, что он очень доволен ротами русского Легиона, ему подчиненными: офицеры и солдаты показали себя в бою пылкими и мужественными.
Общие потери русских: три офицера раненых; солдаты – убито девятнадцать, ранено – семьдесят четыре.
Чтобы не дать расстроиться кадрам, начальник марокканской дивизии просит поскорее выслать этим ротам соответствующие пополнения, которые находились в это время в Лавале, в числе около двухсот волонтеров.
С особою восторженностью генерал Daugan отзывается о деятельности в этом бою строевой роты капитана Лупанова и пулеметной роты капитана Разумова. «Эти части, – говорит он, – двинулись в бой с беспримерным (sans pareil) пылом и храбростью, которые привели в восхищение (en admiration) всех, видевших данное движение, и особенно зуавов, с которыми они наступали рядом».
Капитан (ныне полковник) Лупанов был тут же, на поле сражения, награжден орденом Почетного легиона, а два особо отличившихся унтер-офицера – военными медалями.
Кроме названных лиц, французских боевых наград были удостоены еще другие чины Легиона.
Весь же батальон Русского легиона, находившийся под командой полковника Готтуа, за участие в атаке 26 апреля 1918 года был признан заслуживающими «Etat de récompenses».
Но вот наступает следующий месяц – май. Атаки германцев во Фландрии и Артуа, несмотря на проявленную настойчивость, в общем не приводят к ожидавшимся немцами результатам. Французское командование перебрасывает в атакованный район сильные резервы, которые останавливают развитие успехов, сопровождавших первоначальное наступление неприятеля. В результате произведенной перегруппировки, естественно, наступает ослабление положения союзников в других районах, и особенно на ближайших подступах к Парижу, в районе Суассон – Реймс. Этим обстоятельством пользуются германцы, чтобы именно сюда направить свой новый удар.
Марокканская дивизия вновь на автомобилях перебрасывается в атакованный район и здесь более месяца работают наши легионеры, участвуя в разного рода боевых столкновениях с превосходящим по числу противником. Лишь к началу июля заканчивается боевая деятельность легиона в этом районе, и он в составе все той же дивизии отводится в армейский резерв в Виллер-Котерэ.
