Русские отряды на Французском и Македонском фронтах. 1916–1918. Воспоминания - [52]

Однако сверх неприятеля явного союзников должна была беспокоить также мобилизованная греческая армия, которая, вследствие германофильства короля Константина, представляла для Держав Согласия постоянную опасность. Нерасположение короля Константина было направлено с особою силою против Франции: для него не могло быть тайною, что идея Салоникской операции поддерживалась с особой силой французским правительством, и не будь его настойчивости, войска, по настоянию лорда Китченера, весьма вероятно, были бы эвакуированы еще в начале 16-го года. Поэтому, воспользовавшись случаем допущения греками болгарских войск к занятию важного в военном отношении дефиле (у Рюпеля), Державы Согласия предъявили в Афинах ультиматуму, согласно которого греческая армия должна была быть демобилизована. 21 июня король Константин счел себя вынужденным подчиниться требованиям союзников. Греческая армия была демобилизована, а кабинет Скулудиса заменен кабинетом Займиса, который признавался Державами Согласия более способным обеспечить сохранение Грецией строгого нейтралитета. К тому же впоследствии, в сентябре 16-го года, в Салониках образовалось временное автономное правительство Венизелоса, склонное к сотрудничеству с Державами Согласия, и все военные элементы, остававшиеся верными политике короля Константина, были удалены из данного района. Конечно, все эти обстоятельства возбудили у короля Константина еще более сильное чувство затаенного недружелюбия к Державам Согласия. Но с внешней стороны вмешательство греческих войск на фронте наступления Македонской армии против болгар оказалось ликвидированным, и ничто уже не мешало ее наступлению, которое являлось необходимыми по условиям новой обстановки.

Известно, что в 1916 году, Россия, которая вела коалиционную войну, продолжала свою политику мощного содействия ее западным союзникам. В марте названного года, чтобы отвлечь внимание германского Верховного главнокомандования от Вердена, она повела свое наступление в районе Нарочь-Видзы, стоившее ей около ста тысяч человек убитыми и ранеными. В начале же июня началось так называемое «Брусиловское наступление» в районе Луцка и Ковеля.

Оно было предпринято вследствие необходимости прийти на помощь итальянской армии, оказавшейся в критическом положении в результате внезапного вторжения австрийцев в Италию со стороны Трентино.

Под влиянием русского наступления, широко разросшегося и охватившего весь юго-западный театр, вплоть до Буковины, возгорелись вновь с новой силой давно уже тянувшиеся переговоры Держав Согласия с Румынией о ее выступлении. Задерживающим обстоятельством являлось, однако, опасение Румынии в нападении на нее с тыла Болгарии, с которой Румыния не желала военных осложнений. Необходимо было, поэтому, связать болгарские войска и приковать их к какому-либо другому району, что всего успешнее могла, конечно, выполнить армия генерала Саррайля.

В этом смысле и даны были главнокомандующему Македонской армией руководящие директивы: «Accrocher l’armée bulgare à la frontière grecque et la mettre hors d’état d’exécuter une action sérieuse contre la Roumanie»[49].

Несмотря на свое звание главнокомандующего, генерал Саррайль никогда не был полным хозяином положения во вверенной ему армии, составленной из войсковых частей, принадлежавших пяти различным государствам. Ему приходилось считаться не только с характерами лиц, стоявших во главе этих войск, но еще и с различными оттенками той внешней политики, которые имелись в виду каждым из этих пяти государств. Англия, например, никогда не относилась с особым пылом к развитию военных действий в Македонии; еще менее она была склонна к подчинению своих войск иностранному командованию.

Сообразно этому и командующий британской армией генерал Мильн усиленно хлопотал о предоставлении его войскам отдельного участка на реке Струме, находившегося в стороне от важнейших операционных направлений. Генералу Саррайлю пришлось в этом уступить, и таким образом он лишался возможности свободного использования британских войск на иных направлениях. Так как, однако, сербская армия являлась, естественно, наиболее заинтересованной в скорейшем освобождении из-под власти врага хотя бы части сербской территории, то наступление к Флорине и Монастырю (Битоли) являлось и наиболее соответственной операционной линией для всей Македонской армии. Выбор ее и был положен в основу наступательного плана генерала Саррайля.

К середине августа выдвижение Македонской армии закончилось, и сербская армия, под непосредственным начальством генерала Бойовича, подошла к сербской границе.

По условию, заключенному Державами Согласия с Румынией, выходило так, что Македонская армия должна была начать свои активные действия не позднее, как через три дня по подписании соглашения. Но болгары опередили своих противников и уже 17 августа, то есть в самый день заключения этого соглашения, атаковали армию генерала Саррайля на двух ее флангах: в районе Дойрана и в Западной Македонии.

Первая атака оказалась демонстративной и вскоре заглохла. Напротив, наступление против сербов в районе западной Македонии приняло угрожающие для Македонской армии союзников размеры.